— Ну, кто же знал, что ты уже вполне себе здоровый, даже не смотря на металлическую штуку, торчащую из твоей головы. Не пикаешь на контроле в аэропорту? — Указываю на крохотную деталь за его ухом и маленький шрам у виска. С каждым словом силы будто покидают меня, но выброс адреналина, когда я прижата к его телу, толкает меня на немыслимые поступки. Он проводит языком по своим губам, заставляя мое тело покрыться мурашками, и набирает в легкие воздух.
— По крайней мере, у меня нет желания искать себе приключения, благодаря идеализации людей, то, чем ты страдаешь постоянно. Побереги силы, не открывай свой рот до нашего приезда. Я не хочу сидеть над твоим хладным трупом, — отрезает он, заканчивая этим наш разговор. Нас отвлекают приближающиеся шаги, громкое переругивание на мексиканском, и появляется Эрнесто с видом разъяренного мужчины, совершенно неожиданно выхватывает меня из рук Гранта, бесконечно матерясь. Прижимает меня к себе и выносит на улицу под навес, затем к своей машине. Все его манипуляции четкие и слаженные, как хорошо продуманный план. Запихнув меня в салон, он блокирует двери и вот-вот встретится нос к носу с Грантом. Я удивлённо моргаю, как он вплотную подходит к вышедшим ему навстречу людям, особенное внимание привлекает враждебно настроенный человек в белой рубашке, выглядевший на грани.
— Ты что задумал, идиот? — Грант широким шагом пересекает разделяющее их расстояние и хватает Эрнесто за грудки, так, что его худощавая фигура повисает в воздухе, отчаянно размахивая ногами, жилистая рука поверх мощного кулака стягивающего рубашку.
— Она приехала ко мне, чтобы ее судить, пусть сначала докажут! Тебя вообще никто уже не ждал. Два дня не много для раздумий? Можешь возвращаться в свою Америку, я уже знаю, что делать, — не боясь, он высказывает все в перекошенное от ярости лицо Меллона.
— Если я и вернусь в свою, как ты выразился, Америку, Андреа поедет со мной. И ваш гнусный суд, и обезьяны, вешающие на нее убийство, могут рвать свои волосы на жопе. Как и ты. Все понял? — Я слушаю их душещипательную речь, наполненную мужским гонором и перетягиванием каната в половину уха, в голове снова становится, как в тумане, единственное, чего хочу, это умчаться отсюда куда подальше.
— Мальчики, вы вообще видите, что происходит? Она сейчас отбросит копытца, пока вы устроили собачьи бои. К тому же шикарное зрелище и то впечатление, которое мы произвели изначально, превращается в липкую массу, растекающуюся по доводам. Я в машину, — говорит Саванна, касается своими холёными пальцами напряженного плеча Гранта и с походкой от бедра движется к его машине.