— Простудиться хочешь? — чеканит слова.
— Не настолько холодно, — отвечаю ему и запрыгиваю в машину, под грудью невыносимо колет, я морщусь от боли, ловя на себе беспокойный взгляд. — Нормально все.
Мне не хотелось бы начинать цепляться, но Грант переживающий разительно отличается от Гранта оберегающего. Стоит мне снять с себя носок, он тут же отвлекается от вождения и поворачивает голову в мою сторону, цокнув, он прибавляет газа. Подтягиваю ногу, побледневшую от холода. Рана приняла весьма неприятный вид, корочка, которая практически зажила, снова намокла.
— Приедем к нам домой, я обработаю, — строго говорит брюнет. — Перестань так смотреть на меня. И вообще, почему молчишь?
Я хмыкаю, он тут же недобро косится в мою сторону. Отдергиваю штанину и сажусь в нормальное положение.
— Тебе не кажется странным произносить «к нам домой» и тут же возмущаться? И то, что ты постоянно орешь на меня, потом заставляешь замолчать. И как итог — спрашиваешь, почему я не разговариваю? И правда странно. — Дергаю ремень безопасности, проверяя его на прочность.
— Будто тебе хоть раз требовалось разрешение, — констатирует он и резко выворачивает руль. — В нашем случае я всегда иду следом. Хоть раз будь гибкой. — Его подбородок напряжен, мышцы на руках перекатывают от раздражения. — Я может…
— Может, что? — Делаю невинное лицо и широко раскрываю глаза. — Хорошо, я гибкая, давай устроим перемирие.
— Это не будет слишком для нас? — ухмыляется он и тормозит около дома. — Я не хочу видеть тебя, бегающей около него. Заступающейся, выворачивающейся наизнанку. Тут надо выбрать определенную позицию либо — либо.
Дома и жители все еще спят крепким сном после шумного и муторного праздника. Тишина и предвкушение хорошей грозы, ощущение чего-то грандиозного, но предстоящее не обещает быть чем-то приятным. У меня появилось стойкое ощущение, что я не хочу заходить в дом и мне значительно комфортнее здесь. Нечто тягучее вновь разливалось внутри меня черной кляксой. Я боялась этого предвкушения. Что-то было не так, именно поэтому ожидание и оттягивание времени стало выходом из ситуации.
— Я хочу, чтобы ты собрала свои необходимые вещи, и мы вместе временно переедем в хорошую гостиницу, — говорит он, как только я отстегиваю ремень безопасности. — Надо ограничить круг тех, кто знает, чем мы будем заниматься. Особенно когда Саванна получит разрешение. Мы сможем дать неопровержимые доказательства того, что здесь происходит. Но безопасность превыше всего. Твоя.
— Потому что ты боишься, что это случится вновь? У них ничего не выйдет. — В горле пересыхает. — Как мне еще можно сделать больно?