— Господи, как ты меня напугала. — Хватаю деревянное полотно двери, сердце едва не останавливается от неожиданности. — Что ты здесь делаешь в такую рань? Тебе явно надо отдохнуть.
Взгляд мечется по комнате в поисках циферблата. Пять тридцать, обычно ее вообще нет в доме в такое время. Она же не остается здесь ночевать, что изменилось сейчас? Женщина с каким-то заторможенным видом передвигается по направлению к одному из кресел и обессилено падает на него. Меня настораживает ее непонятное поведение, первое, что хочу сделать, слинять из комнаты, но человек был настолько гостеприимен, поступить с ней таким образом будет верхом безразличия. Мешок с грязными вещами бесцельно свисает в моих пальцах, касаясь деревянного пола. Потянувшись к шкафу, я замираю на месте после секунды сомнений. Пару минут с меня не убудет. Разворачиваюсь и возвращаюсь к странно выглядящей женщине, присаживаюсь перед ней на корточки и беру за обе руки. Они ледяные и синюшные.
— Что-то произошло? — Некогда убранные в аккуратный пучок волосы свисают по обе стороны лица, седая прядь придает еще большего драматизма.
— Это была ужасная ночь, — не узнаю ее голос, прищурившись, придвигаюсь ближе. — Когда вы ушли с праздника, она хотела вам что-то сообщить. Так нервничала.
Хмурюсь, ничего не понимая, нога еще больше начинает ныть, поэтому меняю положение, усевшись перед женщиной на пол, так, чтобы видеть и слышать ее. Из-за низко опущенной головы слова практически неразличимы, ее губы, не желающие нормально размыкаться, и состояние настораживает меня.
— Она? Химена, о ком ты? — Оглядываюсь на дверь в надежде, что зайдет Грант или Эрнесто, кто угодно, только бы не оставаться здесь с человеком в таком состоянии. Зря я сказала ждать меня внизу. — Ты явно не в себе. Может водички? — Приподнимаюсь, полная решимости помочь, но она удерживает меня мертвой хваткой.
Темные стеклянные глаза впиваются в меня, злобный взгляд пронзает насквозь, пригвождая к месту. Пячусь назад, хватая ручку с края комода. Это моя защита, если она решит на меня напасть. Ее вид не обещает ничего хорошего.
— Ты принесла столько боли. Столько зла, — она говорит злобным голосом. — Он же пошел за тобой. И чем ты оплатила. Ты превратила нашу жизнь в ад.
Мне становится понятно, что у нее явно что-то случилось, загадки и ребусы в исполнении взволнованной женщины не помогают. Подталкиваю ногой сумку и шарю рукой по столу.
— Я уезжаю отсюда, — стараюсь говорить бесцветным тоном, не показывая паники. — Позже поговорю с Сав и Эрнесто…
— Не поговоришь, — обрывает она меня, шлепая сухими губами и привставая. — Ни с одним из них. И не увидишься.