- Жить хочешь? Кивни, если да.
Тот, словно кролик, загипнотизированный взглядом удава, кивает.
- Сколько вашего брата тут всего?
Он немо зевает, как рыба, силясь сказать хоть слово, но удавка из сыромятной кожи захлестнула его горло с такой силой, что ему не вздохнуть. Он наливается краской, словно вареный рак, и начинает судорожно дергаться, в попытках освободиться.
- На пальцах покажи, иначе сейчас задохнешься.
Испуганный ренегат послушно вытягивает руки вперед и дважды показывает мне по десять пальцев, а потом еще семь. М-да, Сварг ошибся почти на десяток. Значит, впереди меня ждут еще два десятка голодранцев, подобных этому. Не самая радостная весть. Линчуемый бандит умоляюще смотрит на меня, корчится в ужимках, всячески показывая жестами, чтобы я его отпустил. Морда его лица краснеет все больше, и по цвету теперь напоминает переспелые помидоры. В белках выпученных глаз от нехватки кислорода и напряжения начинают лопаться капилляры.
- Сейчас, дружище, потерпи немного.
Я захожу за колонну и затягиваю петлю еще на два оборота. Привязанный сипит, дергается, пытается разорвать петлю, туго перехватившую гортань. Разум потихоньку покидает его тело, и он начинает в кровь разрывать собственное горло грязными ногтями, в попытках получить хоть маленький глоток воздуха, о котором умоляет каждая клеточка его умирающего тела. Еще десяток секунд и бандит бессильно опускает руки, полностью повисая на ременной петле. Минус семь.
На баре две минуты «Жатвы». Интересно – а каково это, убить двадцать семь человек за одну ночь? Не знаю, но собираюсь проверить это. В голове у меня словно перегорели все возможные предохранители, я будто наблюдаю за собой со стороны, как какой-нибудь леденящий кровь голофильм-триллер.
Следующая жертва подкинула мне свинью. На меня из темноты бодро вышел сухопарый жлоб, высокий настолько, что ему приходилось пригибаться, чтоб избежать ударов головой об потолок пещеры. Он подсвечивал себе факелом и шагал по направлению к залу с водоемом, то есть мне навстречу. Я замахнулся серпом в тот момент, когда он вышел из-за поворота пещерной галереи, но не рассчитал его роста и удар пришелся на плечо вместо шеи. Длинный, словно жердь, ренегат выронил факел себе под ноги и истошно заорал от боли. Не долго, всего секунду, потому что следом получил удар ногой под дых и, невнятно вякнув, сложился пополам и осел на пол. А еще через мгновение Молотильщик раздробил ему голову, пробив височную кость. Но дело было сделано – из соседней залы ко мне с топотом неслись несколько желающих разузнать, кто это так громко кричит и по какому поводу.