- А ну, варежки позатыкали! – Шрам рявкнул так, что даже раненый прекратил орать, лишь стонал, зажимая распоротый живот – Шнырь, ты живой?
Мелкий, по-прежнему болезненно стеная, подал слабый голос:
-Вроде жив пока. Потроха мне выпустил, гад.
- Он один? Куда делся?
- Один, вроде, я не разглядел. В темноту спрятался, шельма. Вытащите меня, а то кровью изойду.
Пока происходил этот занимательный разговор, я обошел оставшуюся тройку «воинов», нелепо столпившихся в куче, и с разбегу вонзил жало Жнеца прямо в затылок стоявшего крайним крепыша. Острие с хрустом вошло в красную, обветренную шею. Резко дергаю рукоять и вырываю оружие из раны, пытаясь вновь скрыться в темноте. Но тут до моего слуха доносится скрип и затем звонкий щелчок спущенной тетивы. Коротко свистнув в полете, стрела с темным оперением, вонзается в бок, обжигая его болью, словно кипятком.
Критический удар в незащищенную область
Получено 520 ед. урона.
Нанесена обильно кровоточащая рана.
Твою мать, больно! У меня теперь все тело – незащищенная область, и что прикажете с этим делать?! Черт, не заметил, что один из этих гавриков с луком.
- Попал, я попал в него! – срывающийся тонкий голос возбужденно вещает на всю залу.
- Да заткнись ты, долдон! Он Кабана порешил, вон отходит уже. Ему твоя стрела, что медведю комариный укус. Я его полдня на куски резал, а ему хоть бы что!
Приятно, конечно, слышать похвалы себе любимому из уст своих врагов, но насчет комариного укуса Шрам явно погорячился. Стрела прошла навылет, и застряла древком в боку, отзываясь болью, и сильно мешала при ходьбе. Я доковылял в дальний угол залы и, стиснув зубы, обломил ей хвостовое оперение. В глазах потемнело, я едва не зарычал от боли. Под звучную перебранку ренегатов треск ломаемого древка прошёл незамеченным. Теперь самое сложное. Зажав в зубах обломленный конец стрелы, я выдернул оставшуюся половину из раны. Расщепленный обломок прошелся по раневому каналу, словно наждаком, на глазах выступили слезы. Дерево в зубах не выдержало сжатия и раскрошилось в труху.
Зажимая начавшую обильно кровоточить рану, вынимаю из инвентаря сухарь, и принимаюсь его жевать, обильно смачивая слюной. Нужно использовать эту короткую передышку с максимальной пользой. Оставшаяся двойка, наконец, прекратила перебранку и сместилась к раненому. Не знаю, правда, чем они смогут ему помочь, без немедленной помощи знахаря тот не жилец, того и гляди помрет. Вынимаю разжеванный хлебный мякиш, и закупориваю рану с двух сторон, словно затычкой. Так, кровотечение приостановлено, нужно довести начатое до конца.