Эйвери не ответила. В ее квартире стояла такая тишина, что она даже услышала щелчок, когда Бет повесила трубку.
Она аккуратно положила мобильный на кухонный стол и неспеша направилась в гостиную. Блэк уселась на диван и посмотрела на разбросанные документы по текущему делу. Она бросила на них беглый взгляд, разум витал в другом месте.
«Давай подсчитаем, – подумала она. – За четыре часа я разогнала дочь, возможного парня и странную сестру. Это прямо рекорд. Что за фигня происходит со мной?»
Ей захотелось вернуться к холодильнику и достать пиво, но она понимала, что будет только хуже. Это лишь повлечет за собой ее размышления над личными вопросами и приведет к утреннему похмелью.
Вместо этого она отвлекла себя иным… единственным, что способно было занять разум настолько, чтобы она забыла о проблемах.
Эйвери вновь вернулась к работе, еще более одержимая ею, чем когда-либо, пытаясь найти способ поймать этого садиста.
Внезапно, ее мысли резко свернули с пути. Существовал некий момент, когда это происходило, если дела были совсем запущены. Если бы она не выпила три огромных бокала вина на ночь глядя, то, возможно, обнаружила бы, что это являлось своего рода поддержкой. Но она слегка опьянела и ее мысли, гранича с безумием, начали приобретать некие образы, имеющие смысл только лишь для нее.
Эйвери подумала о Говарде Рэндалле.
Эйвери ощутила ту же нервозность, которую всегда испытывала при посещении Говарда в исправительной колонии Саус-Бей на уровне В. Охранники, которые вели ее по территории, даже не сказав ни слова, явно дали понять, что не в восторге от всего этого.
Разрушая своим топотом устоявшуюся тишину, они доставили Блэк к той же комнате для свиданий, где она уже бывала несколько раз. Как и во время всех предыдущих визитов, Говард Рэндалл сидел за прямоугольным столом в своей жеманной манере. Он улыбнулся, когда она вошла. Охранники закрыли дверь, оставляя их наедине.
– Эйвери, я даже не могу объяснить, насколько рад видеть тебя снова.
Она кивнула и присела. Говард выглядел очень плохо и намного худее, чем в их последнюю встречу. Что-то в его взгляде изменилось, он стал пустым. Тем не менее, ей было неприятно признать, что какая-то часть его заставляла ее чувствовать себя более непринужденно. Рэндалла можно было назвать психопатом и эгоистом, но он был ей близок.
Учитывая события последних дней в ее жизни, она решила позволить себе фамильярность.
– Спасибо, что согласился на встречу, – сказала Эйвери.
– Конечно же. Я полагаю, что речь пойдет об этом несчастном, который сжигает тела своих жертв?