– Зачем?
– Если ты напишешь свою историю, ты наверняка никогда больше не будешь платить за сеансы у нее. Пожизненные сеансы рэйки. Бесплатно. Ты ведь понимаешь, насколько это ценно?
– Много раз по сорок фунтов, – отвечаю я.
– Когда мы можем встретиться? – спрашивает Анна-Мария. – Мы должны отпраздновать это и увидеться с Ритой. Именно ты должна сказать ей эту новость.
– Я бы хотела увидеться только с тобой, если можно. Пока, по крайней мере. Я медленно восстанавливаюсь.
– Так и должно быть. Святая Молли! Надо бежать. Я опаздываю на ночь духовного исцеления. Приходи как-нибудь, ладно? Они полюбят тебя. Иншалла![37]
– Врачу, исцелися сам, – отвечаю я.
– О, я это делаю, – отзывается Анна-Мария. – Я постоянно над собой работаю.
Я смеюсь и отключаюсь.
Анна-Мария так неутомимо оптимистична, что я думаю: во всем, что она делает, ощущается радость от безоговорочной веры в свои убеждения. Она, вероятно, доживет до девяноста пяти.
Я кое-как убиваю остаток вечера, время от времени прислушиваясь к своим ощущениям и гадая, ведет ли себя мое тело по-другому. Я осматриваю себя в зеркале, выискивая признаки. Ничего нет. Я чищу картофель для завтрашнего рыбного пирога и ставлю в миске с водой в холодильник. Смотрю 10-часовые новости, но бросаю на середине выпуска. Все это слишком угнетает. Но еще больше меня беспокоит то, что Изабель до сих пор не перезвонила. А я не осмеливаюсь набрать ее снова. Я ложусь спать, надеясь забыться во сне, однако напрасно. Мои сны переполнены младенцами. Я оставляю их в автобусах или забываю, что баюкаю, и роняю на пол. Мои гормоны, вероятно, совсем расшалились.
На часах шесть утра, и я понимаю, что уже бессмысленно пытаться заснуть. Поэтому просто лежу, обдумывая последние события и сознавая, что сейчас опять начнется тошнота. Теперь это беспокоит меня совсем по другой причине. Я отваживаюсь проверить свою грудь и изучить объем талии. Но никаких внятных признаков беременности нет, и я не понимаю, что чувствую в связи с этим – облегчение или разочарование. И я говорю себе, что делаю это самостоятельно в последний раз, иначе доведу себя до безумия.
Я проверяю телефон на наличие сообщений – и там есть одно от Гарри. Он пишет, что любит меня и с нетерпением ждет встречи со мной сегодня вечером. Если бы все было как обычно, это вызвало бы радостный трепет в моей груди, но этим утром я на взводе, и ничто меня не радует.
У меня для Гарри отличная новость, и мне следовало бы радостно предвкушать нашу встречу, но сейчас все затмевает призрак беременности. А также отсутствие новостей от Изабель. И это явно не сулит ничего хорошего. Но не могу же я продолжать звонить и писать? Что мешает ей перезвонить мне? У меня возникает предчувствие катастрофы. Я усаживаюсь за стол с блокнотом и записываю все, с чем мне предстоит разобраться.