– Она добрая…
– О, заткнись, Гарри!
– Извини.
Я хожу взад-вперед, меряю шагами свою гостиную в своем смешном комбинезоне, чувствуя себя уродливой, толстой, глупой и униженной. При этом случайно опрокидываю миску с куриными крылышками, ну а затем уже специально раскидываю их по ковру.
– Милая! Не сходи с ума.
– Не смей называть меня «милой»! Я что, должна порадоваться за тебя? «О, поздравляю, надеюсь, вы оба будете счастливы» – так, что ли? Как мне не сходить с ума?! А теперь позволь кое-что прояснить. Мелисса разрешила тебе быть со мной, потому что я умирала? Позволила тебе тусоваться со мной до самого конца, раз уж ты так отчаянно хотел провести со мной последние дни, потому что знала – после моей смерти ты к ней вернешься?
– Господи! С твоих слов получается…
– Отвратительно. Верно? Так она разрешила тебе заниматься со мной сексом, потому что я была почти мертвецом?
– Она не знает про секс.
– О, отлично! Тогда ладно. Давай сохраним этот маленький секрет, хорошо? Полагаю, это была ее идея – устроить совместный просмотр моего любимого фильма? Который ты сейчас испоганил.
Гарри уныло вздыхает:
– Это была моя идея.
– Ну, ты просто полон различных идей, как я вижу!
Я вытаскиваю руку из рукава комбинезона и принимаюсь снимать его. Под комбинезоном футболка, и я уже изнемогаю от жары. Наверняка под мышками пятна от пота. Спорим, что Мелисса не потеет. Спорим, что она не носит дешевые комбинезоны! Я обхватываю себя руками за плечи, и кроличьи лапки-варежки по-прежнему хлопают при каждом движении.
– Сядь, Дженнифер!
– Прекрати называть меня так! И тебе больше нет нужды что-то втирать мне.
– Пожалуйста, сядь.
– Нет! – Я поворачиваюсь, подбоченившись, и гляжу ему прямо в глаза. – Теперь я все поняла. Все услышала. Вот почему мы отмечаем Рождество так рано, верно? Потому что Новый год ты проведешь с ней.
Гарри выглядит виноватым.
– Ох, какая же я идиотка! Это, должно быть, оказалось для тебя так некстати – узнать, что я не умру. Неудивительно, что ты так себя повел. Неудивительно, что ты был напуган.
Гарри словно утратил дар речи, но язык его тела говорит сам за себя.
– Однако ты быстро оправился, да? Пришел ко мне на жалкий ужин с последующим жалким трахом, а сам думал ТОЛЬКО о том, как бы избавиться от этих отношений. Ты даже купил мне жалкий подарок!
Я подхожу к елке, беру его дурацкую пурпурную коробочку с дурацким бантиком и запускаю в Гарри. Она падает к его ногам. Он поднимает ее и кладет себе на колени. И становится похож на Гулливера с лилипутским чемоданом, собранным и готовым к поездке.