– Пошел вон! – Я бросаю ему в спину еще горсть колбасок.
Он хватает пальто и захлопывает за собой входную дверь. Я слышу на улице короткое пиканье сигнализации и тяжелый стук автомобильной дверцы.
Я прислоняюсь спиной к стене и сползаю вниз. Сижу, уставившись в никуда, а затем разражаюсь истерическим смехом, обдуваемая из щели холодным воздухом. Смех переходит в такой же истерический плач.
Что это сейчас было? Что, блин, это сейчас было?!
Наконец я поднимаюсь и иду обратно в гостиную. Смотрю на осколки нашей фальшивой любви, беру баллончик со сливками и заливаю все вокруг.
На краткий миг мне становится хорошо.
– Ну, это черт знает что, – произношу я вслух и сажусь на диван, так что хвост оказывается между ногами.
Я оглядываю комнату в печальном раздумье. Вот и все, думаю я. Все кончено. Со всеми разобрались. С Гарри, Энди, Элизабет, да и с Эмили тоже, по большей части. Я потеряла их всех. По-разному, но они все ушли. Единственная, кто осталась со мной, – это Изабель. Кто бы мог подумать? Я окидываю взглядом прошлое и, как ни странно, осознаю, что буду скучать по ним. Потому что нельзя разорвать отношения, какими бы токсичными они ни были, и не чувствовать при этом горя. Однако при всех потерях и переживаниях у меня остается вот это. Я складываю руки на животе. Да, это.
Что вам предначертано, с вами и случится.
– Тебе лучше оставаться там, крольчонок, – говорю я, поглаживая живот. – Тебе лучше оставаться там, где ты есть.
– Заходи, заходи, – говорит Изабель, – дай я возьму твои пакеты.
– Спасибо, – благодарю я. – Все подарки – в большом пластиковом пакете.
– О, как волнительно! Тогда держи его ты. Положи под елкой в гостиной. Мы не открываем подарки до завтра. Посмотрим все после рождественского обеда. – Она смотрит на меня: – Ты ведь можешь подождать?
– Думаю, да. Это ведь ты всегда была нетерпелива.
– Я до сих пор такая, – сестра с озорным видом хихикает. – Я уже украдкой подсмотрела, что Мартин купил мне. Могу сказать только, что с его стороны это очень, очень щедро.
– Повезло тебе!
– Но не говори ему, ладно? – На секунду Изабель принимает испуганный вид. – Я притворюсь удивленной, когда его открою. Только не смеши меня!
В ее поведении есть нечто обнадеживающее. Да, пусть мы становимся старше, однако на Рождество по-прежнему можем позволить себе вернуться в детство. Стать дерзкими, глупыми и смешными, пожарить сосиски на костре и… хотя, не важно.
Дом Изабель красиво украшен. Гораздо интереснее и продуманнее, чем я могла бы даже вообразить, не говоря уж о том, чтобы исполнить. Интереснее, чем когда-либо было у нас в детстве. В доме вкусно пахнет – апельсинами, корицей и гвоздикой. Повсюду горят ароматические свечи.