Мы собрались в ресторане «Уолсли» не только чтобы отпраздновать мой день рождения, но и потому, что я хотела поблагодарить этих женщин. Я оглядываю стол, стараясь закрепить в памяти этот момент, потому что он особенный. Потому что я уже не думала, что отмечу еще один день рождения. И потому что эти женщины – самые лучшие, преданные подруги, о которых когда-то умирающая женщина только могла бы мечтать.
Я разделяю торт на щедрые порции.
– Вы все должны его съесть. Мы празднуем жизнь, и ерунда с диетами ни от кого не принимается. Даже от невесты. Ты и так достаточно худая, Оливия.
Свадьбу никто не отменил. Оказалось, телефон Дэна был конфискован его шафером, сразу же по прибытии в аэропорт. Тут не было ничего удивительного. И неудивительно, что Оливия решила простить его. Я даже не думаю, что она рассказала ему о своем решении все отменить.
– Отлично выглядишь, Оливия, – замечает Изабель. – Может, немного слишком накрашенная, но это все объяснимо.
– Изабель, она потрясающе выглядит!
– Я согласна, просто у нее предсвадебно-изможденный вид.
– Не обращай внимания, Лив. Как бы ты ни выглядела, тебе это идет.
Я кладу по куску пирога всем на тарелки. Изабель звякает вилкой по стакану.
– С днем рождения, Дженнифер, – произносит она с лучезарным видом. – За мою замечательную сестренку!
У меня перехватывает дыхание.
– Слушаем, слушаем, – кивают остальные.
Изабель продолжает:
– Подумать только, а ведь когда-то она была такой скучной серой мышкой. Извини, Дженнифер! Она не любит, когда я так говорю. Но посмотрите на нее сейчас!
– О чем это ты? – интересуюсь я.
Она смотрит на меня так, будто я должна это знать.
– О том, что я горжусь тобой. Ты смелая и бесстрашная.
– О, спасибо, Изабель!
– Правда. Ты самая храбрая из нас, и мы любим тебя, – подхватывает Оливия, и остальные кивают в знак согласия.
Меня переполняют эмоции. И не только.
– На этой милой ноте, – говорю я, – скажу, что мне нужно в туалет. Сколько раз я уже ходила?
– По меньшей мере дважды, но я не считала, – отвечает Оливия.
– Я думаю, что раза три. Но я тоже не считала, – говорит Пэтти.
– Анна-Мария, а ты как думаешь, сколько? – интересуюсь я.
– Едва ли я заметила, чтобы ты хоть раз вышла из-за стола, – откликается Анна-Мария. – Твоя аура никуда не девалась.
Изабель глядит на меня, как бы спрашивая: «Она совершенно чокнутая?»
– Она шутит, – поясняю я.
После чего прохожу через ресторан в очередной раз, протискиваясь между столиками, и медленно спускаюсь по лестнице в уже хорошо знакомую дамскую комнату.
Я толкаю дверь, думая, что уборная окажется пуста, но вижу там знакомую крупную женщину. Она стоит перед умывальниками, глядя в зеркало и подкрашивая губы.