Она поворачивает голову на звук открывшейся двери – и роняет помаду. Ее рот приоткрывается, образовав красную букву «о».
– Элизабет, – произношу я, так же шокированная этой встречей. – Как ты?
– Дженнифер? – Она оглядывает меня с ног до головы. – Это и правда ты?
Я сама себя оглядываю.
– Думаю, да.
– И ты беременна? – Элизабет тянет последнее слово с нескрываемым раздражением. На мне облегающее цветочное платье. В семнадцать недель мой живот вполне уже заметен.
– Да, – подтверждаю я. – Либо это, либо я просто объелась.
– О Боже, – стонет Элизабет. – Наверное, я должна была ожидать от тебя такой ответ.
Она тут же отворачивается, берет губную помаду, проверяет ее кончик и заканчивает красить губы. Я же в это время стою там, как идиотка, наблюдая за ней и чувствуя неудобство во всех смыслах. Мне очень хочется в туалет, но я словно приросла к месту.
– Как Энди? – интересуюсь я. – Он здесь?
– Он на футболе.
Она чмокает губами, убирает помаду и сует сумку из змеиной кожи под мышку, явно собираясь выйти. И при этом намеренно нависает надо мной.
– Не хотелось бы показаться грубой, но разве ты не планировала умереть?
Я замираю.
– Я думаю, ты верно заметила, что это грубо.
– О, правда?
– Правда. Ты ведь и сама это знаешь, да? Ну а я лично думаю, что ты действительно весьма груба.
Ее губы жестко сжимаются под красным слоем помады. Малефисента без обаяния.
– Я имела в виду, разве ты не могла бы дать нам знать, что все еще жива? И с ребенком, – добавляет Элизабет.
Я смеюсь от неуклюжести ее выпада.
– Ну, если бы вы хоть чуть-чуть интересовались этим вопросом, то вам ничего не стоило бы позвонить мне, верно?
Она пытается давить на каждую из моих кнопок.
– Ну, у нас возникли некоторые сложности. Это было трудное время. Но сейчас у нас все в порядке.
– Как и у меня, – замечаю я, – все в полнейшем порядке. Мой диагноз оказался ошибкой.
– Ха! Не смеши. Никто не делает таких ошибок. – Элизабет закатывает глаза: – О, теперь я поняла. Ты никогда и не умирала, верно? Ты была беременна.
– Я не собираюсь оправдываться перед тобой, Элизабет. Ты можешь думать, что хочешь.
– Ну, мы с Энди сейчас счастливее, чем были когда-либо прежде. Так что лучше к нему не приближайся.
– А с какой стати мне к нему приближаться?
– Ну, ты же написала ему, верно? Умоляла вернуться назад. Умоляла позаботиться о тебе в час нужды.
– Это он тебе сказал? – спрашиваю я. Она поднимает брови. – А ты сама не читала письмо?
Глаза Элизабет расширяются.
– О Боже! – вскрикивает она. – Это ведь не он отец ребенка?
Положительно, она несносна.
Мне хочется влепить ей пощечину, чтобы вернуть в реальность.