– Так и есть. Спасибо. Именно ты вдохновила меня на это.
У меня почти слетает с языка, что завтра я собираюсь с Анной-Марией к целительнице – мастеру рэйки, но затем я снова включаю голову. Я знаю, Оливия наверняка скажет, что я чокнулась, и совсем недавно я вполне могла бы с ней согласиться.
Но что, если я не сошла с ума?
Что, если Анна-Мария – единственная из нас, кто прав?..
Вождение Анны-Марии меня шокирует.
Она подрезает водителя грузовика, да еще и орет на него, как будто это его вина. Он показывает ей средний палец, и она сигналит:
– Пошел ты!
– О Боже, – говорю я, – Анна-Мария, ты чуть не убила нас!
Я понимаю, что все еще хочу жить, потому что погибнуть в аварии вышло бы быстро и не слишком мучительно, но я пока предпочла бы этого избежать.
– Не-а, – легко откликается она. – Я буду жить до девяноста пяти лет. Это написано в моей карте рождения. Жаль, что ты не сделала такую же – ты могла бы лучше подготовиться. Могла бы изменить свою судьбу.
Чуть ранее я уже рассказала Анне-Марии свою новость.
– Большое спасибо, – говорю я. – Но, возможно, тебе стоит получить второе мнение.
Она фыркает, словно я сказала нелепость.
– Тебе тоже. Я имею в виду, врачи не всегда правы.
Я невесело улыбаюсь:
– Именно за этим мы и едем на встречу с Ритой.
– За Риту! – произносит она, как праздничный тост.
Интересно, что Анна-Мария как будто ничуть не встревожена моими новостями. С одной стороны, такая реакция бодрит, а с другой – как-то странно раздражает.
Она заверяет, что все излечимо с правильным целителем. И отказывается признавать, что есть нечто, что не может быть исправлено с энергетической помощью.
Первое, что я должна сделать, – это отбросить негативное мышление, говорит она, и открыть разум.
Я отвечаю, что мой разум полностью открыт.
«Меня не так-то просто одурачить», – сообщает на это она.
Каким-то чудом мы добираемся до Нисдена без происшествий. Мы подъезжаем к обычному ряду террасных домов с сетчатыми занавесками и ржавыми коваными воротами. Анна-Мария пытается припарковать свой автомобиль.
Она проезжает сначала вперед, где много свободного места, а затем сдает назад и резко останавливается, будто и так достаточно потрудилась.
– Приехали, – объявляет она, выключив двигатель.
Багажник машины вызывающе выдается на проезжую часть, как пятая точка Кардашьян. Анна-Мария поправляет боковое зеркало, словно это меняет дело, и выбирается из машины. Я следую за ней по узкой дорожке, вымощенной крупным булыжником, стараясь не наступать на стыки.
К окну рядом с желтой входной дверью прикреплена радужная картинка с надписью: «Здесь живет любовь. И Рита тоже».