Женщина и дядька с малярной кисточкой отвели Мурку к такси, посадили на заднее сиденье. Тут жутко пахло химической клубникой. Мурка подняла глаза и зачем-то опять сказала слово, которое вообще никогда не произносила раньше:
– Бабушка.
– Бабушка, – кивнул дядечка. – Все. Пожила старушка, срок вышел. А ты держись, девчоночка. Ничего, молодая, выдержишь.
…Срок вышел?
Пришел таксист, принес бабкин ридикюль, вернул телефон:
– Возьми, девачка, да? Есть кому еще звонить?
Мурка помотала головой. Она справится сама. Не золотого же бога Шведа звать на Северное кладбище к трупу страшной чужой старухи.
– Ничего, – покивал таксист. – Сиди. Скорая приедет, потом менты, потом труповозка… Я с тобой дождусь, да… Папа твой, нефтяной, да? Уважаемый? Потом отвезу тебя домой, да, все нормально будет. Папа твой все порешал, уважаемый человек, да?
Кто-то принес Мурке бутылочку с минералкой. Люди разошлись, около бабки никто не топтался. Среди памятников в стороне Мурка заметила дядечку в газетной панамке – тот снова что-то красил. Таксист чуть успокоился, и теперь бродил вокруг машины, звонил кому-то, поминая злобных джиннов:
– …шайтан-джипиес-глонасс! Кисмет! Ай, шайтан-иблис!
Приехала скорая. Мурка вылезла было из машины, но врачи тут же затолкали ее обратно и дали горькую таблетку и водичку в крошечном пластиковом стаканчике, запить. Кто-то из них сходил к бабкиной туше, наклонился, потом накрыл ее с головой реденькой голубой простынкой, прижав пластмассовым самосвалом; вернулся; на капоте такси разложили какие-то бумажки и, придерживая от шевелившего уголки ветерка, что-то там заполняли; потом опять спросили у Мурки, как она себя чувствует; попросили зачем-то паспорт, и из бабкиного ридикюля тоже вытащили паспорт, списывали оттуда немецкую бабкину фамилию по буквам. В голове стало мутиться. Мурка закрыла глаза: грустный, немного напуганный Васька спросил:
– Зашибись! Джипиес-шайтан, да?
Кажется, она задремала. Полицейский потряс за плечо, что-то спросил. Мурка, как могла, объяснила:
– Бабушка.
Зачем она сказала там, у памятника, это слово? Зачем? Опять забрали паспорт, опять на капоте такси заполняли документы. У Мурки никто ничего не спрашивал. Потом вернули паспорт, уехали. Надо было еще ждать специальную машину… Мурка почему-то опять уснула.
– …всё, уехали, – разбудил ее голос таксиста. – Документы им отдал, вот квитанцию спрячь, да? А теперь домой; отвезу, как по воздуху, да? Ты спи, девачка, спи, это нервы… Врачи сказали, пусть лучше спит, да…
Памятники и могилы отступили, стронулись назад, отстали. Поворот, еще поворот… Большие деревья старого кладбища… Ничего, уже скоро выезд, и можно будет дышать…