Я понимала, что Макс хочет, чтобы я засмеялась, поэтому улыбнулась. Лодыжки у меня заныли, и я уселась на пол. Судя по тому, что мне было известно, тревожное расстройство вызывалось дисбалансом в мозгу или последствиями какой-нибудь травмы. Я не знала, родился ли Макс с этим расстройством или получил его в результате какого-нибудь несчастного случая. Я подумала о себе, о проблемах, которые прятала глубоко внутри. На мгновение в моем мозгу щелкнул какой-то выключатель и в ушах отдались слова: «Ты больная!» Я помотала головой, гоня эту мысль прочь.
Макс смотрел на меня, медленно, с трудом моргая.
– Может быть, тебе не следовало так напрягаться, – сказала я.
– Я пытался, – ответил он, тяжело роняя слова. – Это у меня так долго… не знаю, что еще я могу сделать. Я ем полезную пищу, почти не пью, занимаюсь спортом. Я даже пробовал медитировать.
Я гадала, не об этом ли говорила Руби. Странность, о которой она упоминала. Может быть, она слишком часто видела у него такие панические атаки и решила, что с нее хватит?
– Как насчет лекарств? – спросила я.
– Нет. Ни за что.
– Почему?
– Потому что.
– Но так стало бы лучше, – возразила я.
– Нет. Стало бы лучше, если бы с тобой тоже что-то было не так, – сказал Макс. Я озадаченно посмотрела на него. – Эгоистические побуждения, – добавил он. – Чтобы я был не единственным психом в компании.
– У меня тоже есть особенности, – произнесла я. Слова слетели с моих губ прежде, чем я смогла удержать их.
Макс бросил на меня теплый взгляд. Вероятно, я могла сказать ему правду, и он не проболтался бы ни одной живой душе. Но не стоило рисковать. Я могла потерять всё.
– Какие особенности? – спросил он.
Я пыталась придумать что-нибудь, чтобы разрулить ситуацию. Посмотрела на свои руки, испещренные шрамами. Макс проследил за моим взглядом.
– Они имеют к этому какое-то отношение? – спросил он. Голос его сделался спокойнее и тише.
– Нет, – ответила я с протяжным вздохом. Заученная ложь. – Это был несчастный случай. Я упала сквозь стеклянный столик.
Сколько раз я повторяла это за минувшие годы?
– Но надо мной издевались, – продолжила я, пытаясь найти правильные слова. – В течение нескольких лет.
– Мне жаль, – сказал Макс. – В школе?
Я колебалась. Я не могла произнести это имя. Я не произносила его с того дня, как он умер.
– Да, в школе. Одна девочка ненавидела меня и сделала всё, чтобы моя жизнь стала невыносимой, – солгала я.
Несколько секунд мы молчали; Макс оценивающе смотрел на меня. Я знала, что не похожа на человека, над которым можно издеваться, поэтому постаралась принять печальный вид. Я поставила локоть на свое поднятое колено и оперлась подбородком о ладонь.