– Ладно. Расскажи подробнее, что там насчет Шотландии?
Руби начала в подробностях описывать разрушающийся дом, где в течение сотен лет жило какое-то семейство по фамилии Джеймс. Я ожидала увидеть в ее глазах ту искру, которая всегда загоралась там, когда Руби говорила об искусстве, – но эта искра давно потухла. Казалось, что Руби горько говорить обо всем этом, словно на самом деле она не хотела никуда ехать.
* * *
– Макс?
Я постучалась в дверь его комнаты. Тишина. Я уже собиралась направиться к лестнице, когда услышала, как в комнате что-то упало. Я подумала было проигнорировать это: возможно, Макс хотел уединения. Я прикинула, что он мог делать в одиночестве и что делали в одиночестве большинство парней, и решила уйти. Но потом услышала громкий стук, как будто что-то тяжелое упало наземь.
Когда я открыла дверь, Макс полулежал на полу, пытаясь упереться спиной в стол и сесть. Без рубашки, волосы мокрые – должно быть, переодевался после душа. Он посмотрел на меня, словно раненое животное.
Я замерла на месте, мое тело ныло от желания убежать. Я ненавидела больницы, ненавидела слабые и уязвимые тела, выставленные напоказ. Здесь было то же самое.
Макс открыл было рот, чтобы заговорить, но не издал ни звука. Я надеялась, что он скажет что-то вроде «я в порядке, спасибо», и тогда я смогу уйти.
– Паническая атака, – выдавил он.
«Черт». Я оглянулась в сторону гостиной – нет ли там Халеда или Джеммы. Или хотя бы Руби. Кто угодно, кроме меня. Я не годилась для этого.
Макс, казалось, с трудом втягивал в легкие воздух. Он снова поднял на меня взгляд.
– Ладно, – произнесла я. Я не могла оставить его в таком состоянии. Сделав глубокий вдох, шагнула к нему и опустилась на колени рядом с его ступнями. Я вспоминала, что говорил мой отец матери, когда у нее случались приступы тревоги.
– Давай займемся математикой, – произнесла я.
Макс утвердительно вздохнул, словно ему и раньше приходилось так делать.
– Шестью четыре, – сказала я.
Между хриплыми вдохами он выдавил:
– Двадцать четыре.
– Пятью пять.
– Двадцать пять.
Мы продолжали так некоторое время, пока его дыхание не сделалось нормальным. Я решила, что могу уйти, потому что он, похоже, приходил в себя.
– Ладно, – сказала я. – Мне нужно идти.
Он схватил меня за запястье.
– Останься.
Я посмотрела на его пальцы, сжимавшие мою руку. Его кожа была холодной на ощупь. Макс проследил за моим взглядом.
– Я все еще не чувствую рук, – сказал он. – И ног.
«Ну и хаос!» Я поверить не могла, что он довел себя до такого.
– Понимаю, что сейчас я слишком требователен, – произнес он.