– Панические атаки могут быть пугающими, – сочувственно произнес доктор Вонн. – Вы можете описать мне их? Как долго длятся приступы?
Я сделала глубокий вдох и заправила за ухо прядь волос.
– Да, конечно. – Вообразила Макса, полулежащего на полу, его напряженное тело, дикий, испуганный взгляд. – Мне кажется, что все мое тело замерзает. Руки немеют, возникает чувство, будто я не могу дышать, мне становится страшно, что я умру. Иногда кажется, будто меня вот-вот стошнит. – Я подумала о Леви, и мое сердце сбилось с ритма. – А потом сердце начинает колотиться очень быстро, и я вижу черноту. Черные пятна, похожие на размытые звезды.
Леви стоит во дворе и смотрит на меня. Мертвый птенец у его ног.
Я прижала большой палец к точке пульса на другой руке.
– Это длится примерно двадцать минут. Чтобы предотвратить это, я обычно выхожу на пробежку. Хуже всего бывает, когда я на занятиях, потому что никуда не могу выйти, но не могу и сосредоточиться. Голос преподавателя начинает звучать словно из-под воды.
Я посмотрела на доктора Вонна мокрыми глазами. Несколько секунд тот размышлял.
– Бег – хороший способ отвлечься, – начал он. – Но я понимаю, о чем вы говорите. Вы не можете постоянно убегать с занятий, верно?
Я ответила слабой улыбкой.
Доктор Вонн откинулся на спинку своего кресла, зацепил ручку за край планшетки и положил на стол.
– Мы можем провести когнитивно-поведенческую терапию, – сказал он.
– Что это? – спросила я. – Я уже готова на что угодно.
– Ну, это поможет вам натренировать мозг и, вероятно, почувствовать себя лучше. Вы можете научиться контролировать тревогу.
– Да, звучит хорошо, я могу хотя бы попробовать это, – согласилась я и плотнее скомкала платочек в ладони. – Просто мне все время страшно. Я знаю, что в любой момент, сидя в аудитории, я могу начать паниковать. Хуже всего эти выбросы адреналина. Что мне с ними делать?
– Ну… – Он помолчал. Я пристально смотрела на него. «Давай, давай!» – Вы думали о приеме лекарств?
«Наконец-то!»
– Не знаю, – промямлила я. – Мне не хотелось бы подсаживаться на таблетки. Я слышала, что у них есть побочные эффекты, что они влияют на личность…
Доктор Вонн кивнул, взгляд его был сочувственным.
– Я понимаю ваше беспокойство. Обычно, когда кто-то описывает те симптомы, о которых вы мне рассказали, я спрашиваю его мнение на этот счет. И просто чтобы вы знали, эти лекарства не скажутся на вашей личности.
Я опустила взгляд и сделала глубокий вдох. Наконец медленно произнесла:
– Ну, может быть… Если вы считаете, что это поможет…
– Это не пожизненный приговор, – добавил он. – Мы можем обсудить это, когда вы продолжите лечение. Я полагаю, что в вашем случае могут наступить значительные улучшения.