– Сегодня у мамы встреча в городе. Она поехала на такси. Ее машина стоит снаружи, помнишь? – сказал он небрежно, раздраженный тем, что я все еще не сообразила.
Когда мама не ставила машину в гараж, она парковала ее под баскетбольным кольцом.
«Сегодня очень жарко».
Я посмотрела влево, туда, где ждала меня выцветшая кнопка открывания дверей. Когда я нажимала ее, мои пальцы были ледяными. Едва дверь поднялась на достаточное расстояние от цементного пола, я скользнула под нее на жаркое солнце. Жара была ошеломляющей даже в утренние часы. Она забивала мои легкие, и когда я выпрямилась, моя пижама прилипла к телу.
Машина моей матери жарилась на подъездной дорожке. Солнце отражалось от ее ярко-синей поверхности. Что-то внутри меня хрустнуло. Я почувствовала, как это случилось. Хруст был тихий, словно чья-то нога наступила на веточку.
Я подбежала к машине и прижалась лицом к теплому стеклу. Ободрала ступни о гравий подъездной дорожки, но заметила это только тогда, когда все закончилось.
Бо дышал часто и неглубоко. Он лежал на обтянутом тканью сиденье, его грудь быстро ходила вверх-вниз, вверх-вниз.
Его взгляд был прикован ко мне. Он попытался вильнуть хвостом, но был уже слишком слаб. Его глаза ритмично закрывались и открывались. Я потянула за ручку, но машина была заперта. Я застучала по стеклу, выкрикивая его имя.
Мне нужны были ключи.
Я развернулась, понимая, что уже слишком поздно. Леви стоял, прислонившись к двери гаража и наблюдая за мной. Затем, покачав головой, сунул руки в карманы.
– Ты их никогда не найдешь, – сказал он, торжествующе улыбаясь.
* * *
К тому времени, как меня нашла соседка, мои руки были размозжены в кровь. Кровь была размазана по стеклу. Вскоре приехала полиция. Соседка, которая услышала мои крики, пухлая женщина лет шестидесяти, прижимала меня к себе, пока полицейские направлялись к машине. От нее пахло детской присыпкой и горелым кофе, но я даже не обращала внимания на то, что она касается меня.
Полицейские разбили стекло, сделав то, чего не смогли сделать мои кулаки, то, что не пришло мне в голову. Только теперь я увидела камень подходящего размера, который вполне могла бы поднять над головой и бросить в стекло. Я поняла, что мне следовало сделать, и прикусила губу изнутри с такой силой, что почувствовала боль и ощутила вкус крови.
Я вывернулась из рук соседки и побежала к машине, петляя между полицейскими. Думаю, они не ожидали, что я попытаюсь пролезть в окно. Они перехватили меня за талию, но я цеплялась за разбитое стекло, стремясь помочь Бо. Я даже не чувствовала боли, когда меня оттаскивали прочь, а зазубренные края стекла резали мои ладони. Один из полицейских держал меня, а второй достал Бо из машины и положил на землю.