– Хороший снимок, – говорит Халед. – На самом деле я рад, что на нем нет Денизы. Ты была права, Джем.
Джемма качает головой.
– Не знаю… я вроде как скучаю по ней.
Дениза была «до». Халед выбросил ее в тот день, когда было найдено тело Макса. Как будто мы больше не могли ни шутить, ни веселиться. До самого дня окончания колледжа из нашего дома словно изгнали весь свет и радость. В этом «после» мы не могли быть счастливы без Макса, мы не позволяли себе быть счастливыми, и потому все закрылись в своих комнатах и молча горевали.
Мы встаем полукругом. Халед первый делает шаг вперед. Прошлой ночью мы собрались на кухне и написали инициалы Макса на верхушках наших шапочек – белой краской, ярко выделяющейся на черном фоне. Мы все снимаем шапочки и кладем их у подножия дерева. Чувство вины гнетет нас.
Спустя пару минут Халед говорит:
– Если когда-нибудь будете в Нью-Йорке, звоните мне. И заезжайте в гости. В любой момент. Пожалуйста.
Его слова звучат почти отчаянно, словно для него невыносима мысль о том, что он будет жить в своей роскошной квартире в небоскребе один. Мы все обещаем приехать к нему в гости, хотя я сомневаюсь, что мы это сделаем. Мы и так уже в последние месяцы виделись друг с другом намного реже – смерть Макса словно загасила искру, зажигавшую нас.
Несколько недель назад Халед отвел меня в сторону в библиотеке. Мы все избегали друг друга. Он смотрел на меня отчаянными, грустными глазами. «Я стал спать лучше», – выпалил он, словно признание. Да, то плохое, чего он боялся, действительно случилось. Я заверила его, что он просто по-своему справляется с горем и что все будет в порядке. Халед покачал головой и пошел прочь, все еще ошеломленный. С тех пор я ни разу не разговаривала с ним.
Джемма откашливается и смотрит на Халеда.
– Я еду с тобой, – говорит она. – У меня тоже скоро рейс.
Она обнимает меня крепче, чем когда-либо прежде, и целует в щеку.
– Пока, милая.
Смотрит на Руби и Джона, а потом они с Халедом уходят обратно к нашему дому. Джемма улетает домой, в Лондон, учиться в театральном. Со Дня Выпускника она все время проводила на факультете драматического искусства, и я видела ее лишь тогда, когда мы сталкивались во «Дворце». Она всегда была со студентами со своего факультета и держалась отстраненно от нас.
Джон не говорит ничего. Он ни слова не сказал про Макса после того несчастного случая. Сразу после Дня Выпускника он на пару недель уехал домой, чтобы побыть со своей семьей. С семьей Макса. И я больше не могу понимать его мысли.
Руби смотрит на него.
– Ты можешь ненадолго оставить нас?