– Ах, – чуть насмешливо отозвалась она, – как мило.
– Ты задала вопрос.
– Теперь твоя очередь, – согласилась Руби.
Я листала страницы «Уголовного права», подчеркивая такие термины, как «преднамеренное преступление» и «возмещение урона».
– Где ты хочешь жить после окончания колледжа? – спросил Макс. Их неуемная энергия перетекала в нечто более интимное. Я притворилась, будто поглощена учебой.
Руби покусала губу. Она всегда так делала, когда хотела сосредоточиться. Позже губа покраснеет и начнет облезать.
– Честно говоря – в большом городе, например, в Бостоне, Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. – Она глянула в окно. – Не знаю, как меня угораздило застрять здесь на целых четыре года.
– Я рад, что ты оказалась здесь, – сказал Макс.
Они смотрели друг на друга, пока щеки Руби не сделались пунцово-красными; тогда она уткнулась в свой учебник, просматривая фотографии образцов дикарского искусства и современных татуировок. Если б она начала листать страницы еще быстрее, то порезалась бы краем бумаги. Потом откашлялась.
– Если б ты выбрал основным направлением не подготовку к медицинскому, то что? – спросила она.
– Фотографию, – без малейшего промедления ответил Макс.
– Что? Я никогда не видела тебя с фотоаппаратом. У тебя есть с собой какие-нибудь снимки?
Руби чуть подалась вперед, заинтересовавшись, румянец ушел с ее щек. Это была ее специальность – рассматривать произведения искусства. Для меня все искусство выглядело одинаково неплохо – до тех пор, пока соответствовало моим вкусам. Я загнула уголок страницы, на которой шла речь о ведении следственных процедур.
– Они все остались в студии.
– Но я хочу посмотреть!
– Не надо. Я не настолько хороший фотограф, – возразил Макс.
Я почувствовала, что Руби смотрит на меня, проверяя, не прислушиваюсь ли я к их разговору. Как будто хотела сохранить эту часть их отношений в тайне… Но было уже слишком поздно.
– А что ты снимаешь? – спросила она.
– Пейзажи и людей. Скучно.
Руби засмеялась.
– Прекрати это самоуничижение. Поверить не могу, что я не знала о тебе таких важных вещей!
Макс потер затылок и поерзал на диване.
– Да, на самом деле я не разглашаю это. Просто мне нравится фотографировать.
– Кстати, как твои дела со здоровьем? – поинтересовалась Руби, понизив голос. Макс сглотнул.
– С тревожным расстройством?
– Да.
Он несколько секунд помолчал.
– Не знаю. Когда мне кажется, что стало лучше, ни с того ни с сего вдруг случается приступ. Мама считает, что мне нужно принимать препараты, но я не хочу.
– Почему?
– Потому. Это значит принять для себя, что оно что-то значит. А я предпочту не обращать на это расстройство внимания.