— Да, что‑то в этом роде.
— Ну и как пьется этот самый стрегг? Бьюсь об заклад, что мой самогонный спиртец куда лучше! У вас часом, нет стрегга на пробу?
Стэн кивнул.
— Имеется. В моей комнате. Если вам действительно любопытно, могу отрядить курьера.
— Разумеется, любопытно!
Император поднял стакан для тоста.
— Чтоб моя матушка… — произнес он заплетающимся голосом, — чтоб у моей матушки… Ну‑ка, повтори этот тост, который был принят у бхоров.
— Чтоб у моей матушки бородища выросла! — подсказал Стэн не менее заплетающимся голосом.
— Верно. Чтоб у моей матушки бородища выросла! — рявкнул Император, охнул и ухватился за стол — подвластная ему империя вдруг закружилась перед его глазами.
— Проклятущий мноюгонный спирт, — нараспев сказал Император, — ему, увы, далеко до стрегга, далеко! Стрегг — самое оно! У этих бхоров был еще один тожд… то есть тост. Чтоб мой папаша…
— Чтоб мой папаша зад себе отморозил! — снова подсказал Стэн.
— Не суйсь, сам помю… вот это тожжжд… тость… тост. Чтоб п‑паша зад се заморозил! Ну и пойло этот стрехх…
Тут Император поднес к своим губам пустой стакан и опрокинул его себе в рот. Потом отодвинул стакан от себя и обиженно воззрился на него. Наконец до властителя дошло, что стакан пустой. Это заставило Императора встряхнуться и отчасти вернуть себе подобающий Его Величеству вид.
— Ну и нажрался я, — изрек он.
— Совсем косой, — подтвердил Стэн. — Со стреггом шутки плохи. Он тебя подстрегг… то есть вас… то есть я хотел сказать… дьявол, а который, бишь, час? Мне вроде как на дежурство…
— Ни на какое дежурство. Его Величество будет недоволен. Его Величество не терпит пьяных при исполнении. Если который пьяный — не люблю. Который пьет и пьянеет — таким не доверяю. И никогда не доверял!
Стэн таращился на него сквозь марево опьянения.
— Стал-быть, я уволен вчистую?
— Не‑е. Не‑е. Ежели стану пьяных увольнять — надо с себя начать. Вот протрезвеем — и уволю тебя к чертовой матери. — Император с кряхтением поднялся со стула. Его качало из стороны в сторону. Но он собрал волю в кулак и стал прямо. — Ангельская похлебка! Только она спасет твою карьеру.
— Что еще за ангельская похлебка?
— Тебе незачем знать. Если б ты про нее чего знал, есть бы не стал… Это яство заодно и рак лечит… Да‑да, ведь и прежде знавали способы лечить рак!.. Короче, ангельская похлебка — это самое оно. Только она прочистит наши бедные мозги.
Выписывая кренделя, Император двинулся вперед. Стэн последовал за ним — четким армейским шагом, но только с наклоном чуть ли не в сорок пять градусов.
В животе Стэна заурчало от голода, когда до него донеслись ароматы с кухни, которая находилась в императорских покоях и где Его Величество время от времени самолично стряпал. Пьяный в стельку, он зачарованно наблюдал, как отнюдь не менее пьяный Император совершал цепочку чудес — малых и великих. Малыми чудесами были его колдовские манипуляции с разного рода неизвестными пряностями и травами; к большим чудесам относилось то, что Император, приняв такую убийственную дозу стрегга, мог стремительно орудовать старинным французским ножом, шинкуя овощи с быстротой машины, а также отмерять на весах нужные ингредиенты… и при этом продолжать довольно оживленно болтать.