Кларк медленно покачал головой, но не успел он ответить, как Дэн заявил:
– А ведь он может его вылечить!
– Твой дядя Люк – хороший доктор. Я и не отрицаю, – тихо заметил Кларк. – Но и у хороших докторов возможности не безграничны. Бедную птичку сильно искусали. Не думаю, что...
– Люк говорит, что никогда-никогда нельзя сдаваться, – страстно перебила его Белинда. – Он говорит, что всех можно спасти, если бороться, даже если пульс совсем слабенький.
– Верно, – согласился Кларк, – верно.
– Так мы поедем к нему? – взмолилась Белинда.
Кларк посмотрел на Марти поверх детских головок. «Ты же не собираешься?..» – было написано на ее лице, но Кларк едва заметно пожал плечами: «А что еще мне остается делать?»
Марти смотрела на мужа. Она знала, что он очень устал после целого дня в поле. Конечно, теперь ему легче работать, – ведь у него появился новый протез, который он получил благодаря настояниям Люка. Но даже если и так: посев – тяжелая мужская работа. У него оставались кое-какие дела, но он собирается ехать в город ради полудохлого воробья. И какой в этом смысл? Ровно никакого!
Марти опять посмотрела на Белинду. Наверняка дочь прислушается к разумным объяснениям. Ей уже исполнилось одиннадцать лет, и она должна знать, что смерть является естественным продолжением жизни. Но нет, Белинда не желала этого понимать. Она боролась со смертью каждой клеточкой своего существа, и ее главным союзником был старший брат Люк – добрый, чуткий доктор Люк. Он тоже боролся со смертью. Если кто и одобрит поездку в город ради спасения воробья, так это ее брат.
– Пойду запрягу лошадей, – предупредил Кларк.
– Но... но как же ужин? – осмелилась возразить Марти. – Твой...
– Подождет, – ответил Кларк, умоляюще глядя на Марти.
Он надеялся, что она поймет.
Она поняла. Кларк решил съездить в город не ради умирающей птички. Он хотел помочь дочери, чтобы не разбить ей сердце.
– Прости... прости, что задал тебе новую работу, – пробормотал Кларк. – А главное, не суетись. Я найду, что поесть, когда вернусь домой.
Но Марти беспокоилась вовсе не из-за работы, а о нем, Кларке. Он должен поужинать. Он должен отдохнуть. И все же...
Дверь опять открылась, и в кухню с шумом вбежал четырехлетний Дэк. Его ярко-рыжие волосы, как обычно, были взъерошены. Он был младшим сыном Клэра и всеобщим любимцем. Когда он увидел, что Кларк накидывает на плечи пиджак, который недавно снял, его веснушчатое лицо с круглыми щечками расплылось в широкой улыбке.