— В девятый нумер! — меняя голос, пропищал опухшей бабище на входе, даже не повернувшей головы в мою сторону. И на второй этаж!
— Заказ! — и дуриком на дверь надавливаю, а ну как открыта? Так и есть! Ажно досада взяла за чужую дурость.
В нумере двое – Яшин, из Иваново-Вознесенского рабочего союза, которого только по описаниям знаю, и тот самый паренёк, который за библиотеки на стачке пёкся. Настороженные! Руки в карманах, но револьверы не вытаскивают, потому как ну мало ли! Я ж всё-таки на полицейского агента никак не тяну!
— Конспиролухи! — досадливо выговариваю им, сдёргивая картуз с головы.
— Егор? — глаза библиотекаря лезут на лоб. — Панкра…
— Тш… — погрозив кулаком, ставлю принесённое за издревле грязный ветеранистый стол, покрытый ожогами и порезами, — и у стен есть уши!
— Свой, свой… — закивал отчаянно библиотекарь Яшину, перейдя на отчаянно громкий театральный шёпот, — соавтор статьи, которую Владимир Ильич так хвалил!
— Соавтор из меня такой же, — отвечаю сердито, — как из вас конспираторы! Учиться, учиться и ещё раз учиться должным образом! А не как сейчас! Да! Я што пришёл? Ну, вы же знаете, как я зарабатываю? Песни, танцы!?
Библиотекарь закивал, в нескольких словах пояснив всё связнику от Ивановских ткачей.
— Вот… позвали давеча на Хитровку. Не то сильно и рад, но некоторым людям опасно отказывать. Не так штобы што, но могут и затаить. А оно мне надо? Полезные связи могут быть, за неимением собственных других. День рождения у одного из набольших иванов, так вот.
— Ну, — спотыкаюсь мысленно от нервенности обстановки, но быстро собираюсь с мыслями, — а там знают уже, что прошлый свой хитровский гонорар я на больницу для бедных отдал. Вот… и спросили, куда в этот раз. Я за вас и сказал. Вот…
Достаю из-за пазухи конверт и вытряхаю денюжки.
— Две триста сорок! Извольте пересчитать, и это… расписок не надо! Иваны хотели ещё рыжьё, но тут дело такое, што ну его на! Деньги, они и есть деньги, а с золотом попадётесь ежели, то уже чистая уголовщина и дискредитация самой идеи.
— Однако! — Яшин остро глянул на меня. — Не ожидал от уголовного мира такого сочувствия к идеям рабочего класса!
— А и нет их! — на лицо сама выползает злая улыбка. — Случай! На слуху стачка, да ещё и я маслица подлил. Им, значицца, невместно передо мной ниже оказаться! Если я, плясун и актёришка, на стачке сперва, а потом на празднике, и так вот щедрюсь, то им и вовсе!
— Силён! — ткач отзеркалил мою усмешку.
— Ну дык! — в тон отозвался я. — Но это так! Не для всехних умов и не для похвальбы! Не любят воры такие вот психологические ходы в свою сторону. Обидятся. Лады? Даже меж своими не особо. На што денюжки тратить, сами решите – адвокатов там, врачей, подкупить кого. Вам видней!