Словно приветствуя восход солнца, зазвенели над полями жаворонки.
Семен Ткачук встал в это июньское утро раньше обычного. Нужно было скосить траву на делянке возле соснового бора.
Наспех умывшись под глиняным рукомойником, Семен отбил косу на стальной бабке, провел по ней несколько раз мокрым бруском. Потрогав лезвие ногтем большого пальца, удовлетворенно причмокнул губами.
Услышав звон косы, из хаты выбежал сынишка Семена — десятилетний Грицко.
— Тату, и я с тобой пойду, — начал проситься он, потирая кулаками заспанные глаза.
— Спать тебе еще надо! — прикрикнул отец, но мальчишка не унимался.
— Хорошо. Только не хнычь да поесть собери что-нибудь.
Грицко мигом юркнул в хату. Вернулся оттуда с большим куском сала и краюхой хлеба. Сунув их отцу, сбегал в огород, нащипал с грядки зеленого сочного лука.
Семен бережно завернул все это в старенькое вафельное полотенце.
— Пошли, — сказал он сыну и перекинул через плечо косу.
Дорога к сосновому бору шла полем. Грицко бежал впереди, поднимая босыми ногами клубы густой желтой пыли, а Семен то и дело останавливался, трогал пшеничные колосья.
«Скоро убирать можно будет», — думал он, разжевывая сладкие, еще несозревшие зерна.
Большая семья у Семена Ткачука. Трое детишек один другого меньше. Самый старший — Грицко, помощник отцовский. Вон как на работу торопится, аж пыль столбам стоит.
Вдоль бора росла, вперемежку с цветами высокая трава.
Кое-кто из мужиков уже успел окосить свои делянки. Скошенная трава сохла под солнцем. От нее пахло дурманящим ароматом мяты, клевера, ромашки, мышиного горошка…
У Семена закружилась голова от этого запаха. Присев под высоченную сосну, он достал из кармана кисет с самосадом, закурил. Горький дымок, выпущенный из ноздрей, заклубился в прокуренных усах.
А мальчишке не сиделось на месте. Он кувыркался в росистой траве, бегал за бабочками. Из-под его ног неожиданно выпорхнула перепелка. Хлопнув крыльями, она опустилась неподалеку.
— Тату, тату! — закричал Грицко. — Иди сюда, я гнездо нашел.
Семен подошел к сыну и раздвинул траву у его ног. В гнезде копошились еще голенькие птенцы. Они жалобно пищали, раскрывая клювы, окаймленные желтой пленкой. Рядом с гнездом валялась серая яичная скорлупа.
«Недавно вывела», — подумал Семен, прикрывая гнездо травой.
— Давай их домой возьмем, — предложил Грицко и потянулся к птенцам.
Отец, сердито посмотрев на него, спросил:
— Тебе их не жаль?
— А чего их жалеть, — засмеялся Грицко и снова потянулся к гнезду.
— Мы сейчас вот что сделаем, — проговорил Семен и в раздумье посмотрел вокруг.