— Вот видишь, что получается…
Она не стала договаривать. Зачем? И так все понятно. Силу в искусстве придают талант и труд. Вот так, в другой раз не будешь дураком.
Прежде чем сгореть от стыда, Сеня еще успел подумать:
«Музыка! За свое ли дело я взялся?..»
7
Музыкальное училище часто устраивало в госпиталях концерты для раненых. Сеня старался попасть на все концерты. Он все надеялся, что, услышав его фамилию, кто-нибудь вдруг спросит:
— Емельянов? Знаю я отважного майора медицинской службы Емельянову. Она вам, случайно, не сестра?
Маму всегда принимали за Сенину сестру — так она молодо выглядела. Да она и в самом деле молодая. Тридцать шесть лет.
Один летчик написал про нее стихотворение, которое заканчивалось так:
Я вас промчу над облаками
И над просторами Невы,
Не властны времена над вами —
Над временами властны вы.
Она была хирургом и с этим летчиком часто летала на санитарном самолете в такие места, куда не было никакой другой дороги. Фамилия этого летчика была Ожгибесов. Он был очень молодой и стеснительный. Он часто краснел, но у него были такие румяные щеки, что это не очень бросалось в глаза. Мама звала его Сашей, он ее — Таисия Никитишна.
На каждом концерте в госпиталях, когда ведущий, объявляя номер, называл его фамилию, Сеня вглядывался в лица зрителей. «Сейчас, — думал он, — вот сейчас случится чудо». Но чуда не случалось. Сотни людей шумно аплодировали, но никто, ни один человек не встречал на фронте доктора Емельянову.
Сеня никому об этом не говорил, даже отцу. Асе сказал, вернее, она сама как-то разгадала эту его тайну. Он только рассказал про маму, какая она красивая и отважная. И фотографии показал. Еще дома он все их собрал и наклеил в альбом.
— Вот смотри, — говорил он, — вот это она для комсомольского билета снималась. А тут парашютная группа… Еще в медицинском институте.
— Летчик, — сказала Ася, — какой молоденький, совсем мальчишка.
— Это Ожгибесов. Такая фамилия. А мама, видишь, в самолет поднимается. Это я из газеты вырезал.
Они сидели на диване, в номере горела только одна лампочка, и, чтобы лучше рассмотреть фотографии, Ася низко склонилась над альбомом, и тогда Сеня чувствовал на своей руке теплые толчки ее дыхания.
— Ох, какое платье! Бархатное.
— Наверное, в театр собралась. Я уж не помню. А может быть, для гостей. Она любила, когда к нам гости приходили.
— А это она операцию делает?
— Нет. Кинохроника приезжала снимать ее. Вот это будто она идет в операционную. А в самом деле ее просто так заставляли ходить по коридору и снимали в это время. А тут, смотри, она в самолете больного везет. Это тоже для кино снимали.