— От одного… тирана! — А разве это не так? К тому же за разговором она забывала о той пугающей бесшабашности, с которой Мэтт Бейкер вел машину. Он держал меня взаперти в своем палаццо, я была его рабыней. Если бы не Анджело, мне бы ни за что не вырваться оттуда. Я знаю, это звучит, как дешевая мелодрама, — жестко добавила она, поймав иронический взгляд Мэтта, и тем не менее это правда. Наверное, отец поднял на ноги Интерпол по всему свету. — «Хочется верить, что я не слишком преувеличиваю, — смущенно подумала она. — Это вполне в папином духе. Завтра пошлю ему телеграмму из отеля».
— Глядя на тебя, маленькая колдунья, я начинаю понимать, что заставляет мужчин совершать сумасшедшие поступки, лишь бы ни с кем не делиться, растягивая слова, произнес Мэтт. Он положил Саре руку на бедро, и она вся напряглась — это заинтриговало и подхлестнуло его. Экая аппетитная маленькая штучка с копной темно-рыжих волос и шоколадной кожей, на фоне которой еще ярче выделяются глаза изумрудно-зеленого цвета. Ее манера говорить тоже показалась Бейкеру чрезвычайно сексуальной. Однако Мэтт хорошо разбирался в женщинах: шестое чувство безошибочно подсказывало ему правильную тактику.
Пожалуй, в данном случае он столкнется с некоторой долей целомудрия — тем слаще покажется победа.
Мэтт с той же небрежностью убрал руку — к большому облегчению Сары.
Автомобиль резко бросило в сторону, и он только чудом избежал столкновения с мотоциклом. Сара мгновенно узнала знакомый рев двигателя.
— Я полагаю, это Анджело? — неодобрительно спросил Мэтт. — Должно быть, Мона сошла с ума.
И впрямь, за спиной Анджело сидела ее мать с развевающимися на ветру волосами, спрятав глаза за огромными солнечными очками. Она приветливо помахала им рукой. Похоже, Мона куда лучше Сары была приспособлена к прогулкам на мотоцикле.
— Какая это марка — «хонда»? На прямом участке ровной дороги эта крошка тоже кое на что способна!
Мэтт произнес это таким тоном, что Саре захотелось закрыть глаза от страха. Неужели он…
В следующее мгновение «мазерати» накренился на два колеса. Сара закрыла-таки глаза; у нее бешено колотилось сердце. Потом она услышала, как Мэтт выругался:
— Какого дьявола!.. Этот чертов ублюдок срезал угол!
Она слышит — значит, еще жива. К тому же ветер не хлещет по лицу, не ревет мотор — выходит, они остановились?
— Ты в порядке, беби? Не испугалась? — запоздало извинился Мэтт, и Сара пришла в бешенство. Если бы не слабость, она сейчас же выбралась из его чертовой машины, которая стала смертоносным оружием в его руках.