Родовые духи доложили своей шаманке о происшедшем, и старая Исхаг слегка встревожилась. Не меняя выражения лица, она попросила двоих проследить за этим непонятным эльфом. Её личный хранитель последовал вслед посланным сущностям из любопытства. Ничего опасного в этом эльфе не было, и орка не уловила чужой магии, однако само присутствие перворождённого в городе не столь давних врагов, да ещё и наглый осмотр прибывающих караванов заставил задуматься. Слишком уж явно действуют остроухие, а эти твари ничего не делают просто так. Из любви к искусству они могут вырезать изысканные узоры на орочьей спине или подсадить на внутреннюю сторону бедра семечко 'железного древа смерти', но вот глазеть на входящих в город, как последние бродяги - это вряд ли. Скорее, они высадили бы росток нужного для слежки растения. А их всем известное 'железное древо' - это страшная казнь. И зрелищная. Семечко прорастает внутрь тела, медленно разрезая кости и мышцы, и листочки сего древа острее эльфийских клинков. Правда, надо отметить, что остро заточена только половина листа, зато вторая зазубрена так, что острия отклоняются в сторону, противоположную движению листов... Возвращаясь мысленно к неприятной встрече, Исхаг едва не пропустила нужный поворот к дому Фахаджа.
Размышления и вопросы можно отложить до вечера, а пока надо поздороваться с Рамалой, разгрузить лошадей, отобрать подарки и разместить кладь - все крутились, как мельничные жернова. Дорогих гостей сначала разместили по комнатам, затем мужчин отправили в купальню, а женщины собрались на кухне. Исхаг сразу же осмотрела старшую невестку, выслушала сердечко младенца и успокоила будущую мать - на редкость крепкое дитя родится. Токи энергии, идущие от не рождённого малыша были мощными, непрерывными и очень плотными.
Обрадованная мать крепко обняла старую орку, уж если госпожа Исхаг так говорит, то иначе и быть не может. Исхаг покивала, так и будет, девочка. Не пройдёт и трёх дней, как дитя попросится на свет. Исхагор тоже погладила тяжёлый, тугой живот. Никаких токов она не ощущала, зато видела свет над головой Изы, красивый оттенок синего, пронизанный золотистыми искрами.
За трапезой Исхаг и словом не обмолвилась о своих подозрениях, Она перехватила взгляд главы дома и кивнула - надо поговорить. Фахадж кивнул в ответ, будет время после еды и отдыха. Талгир помалкивал, налегая на угощение, но ему была весьма очевидна тревога матери. Неужели, тот странный перворождённый так её расстроил? Он мысленно поправил себя, ну... может, и не расстроил, но встревожил необычностью поведения. Талгир хмыкнул, нет смысла гадать, матушка обязательно поделится подозрениями и выводами, когда составит полное представление о происходящем.