Кстати о крови… Укол оказался не таким болезненным, как я думала — боялась больше. После подтверждения личности Брэда, дверь, наконец, отъехала в сторону.
Оказавшись внутри, я чуть не вскрикнула от облегчения. После проведенных на морозе часов тепло казалось какой-то невероятной роскошью. Не теряя времени, папа прямиком направился к концу пустого холла, где виднелись двери лифта. Рядом сидел мужчина в черном костюме и темных очках.
— Доброе утро, Сэм! — поприветствовал его охранник. Мы будто попали в «Людей в черном!»
Папа, молча, кивнул, и в холле вновь воцарилась тишина. К моему удивлению, охранник даже не спросил, почему отец привел нас с Брэдом, от чего у меня возникло неловкое ощущение. Мы, молча, ждали лифта. Только, вот интересно, как он приедет, если на стене даже кнопки нет? Но вдруг звякнул звоночек, и серебристая дверь бесшумно скользнула в сторону. От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Мы ввалились внутрь, и краем глаза я глянула на Брэда. Выражение его лица так и говорило: «ну и что за хрень тут творится?», в ответ я тоже состроила похожую рожу.
Ведь в голове была всего одна мысль: сегодня я чудом спаслась. А все остальное — не важно.
— Теперь можно говорить, — слегка удивленно сказал папа. От испуга я чуть в стену не врезалась, но Брэд вовремя удержал меня.
— Че за фигня творится, пап? — наконец выпрямившись, спросила я.
Лицо отца стало горестным. Только я увидела это выражение, гнев и ярость тут же улеглись. Никогда не могла злиться на родителей, вне зависимости от боли, которую они причиняли.
— Прости меня. Мы так долго держали тебя в неведении, — с расстановкой ответил он, — знаю, ты не поверишь, но мы собирались рассказать тебе все в ближайшие месяцы, ближе к концу школы. Но теперь тебе восемнадцать и, как бы мы не хотели оградить тебя от всего, рано или поздно, тебе придется взять на себя ответственность за свой мир.
Что, простите? Я? Мой мир?
— Что это все значит? — дерзко спросил Брэд. Он по-прежнему держал меня за плечи. Видимо чувствовал, что поддержка мне очень нужна.
Папа смерил его взглядом:
— Это значит, что Майя знает не все о своей жизни и судьбе. Мы с ее матерью работаем здесь, чтобы как можно дольше защищать ее. Это значит, что наши самые жуткие ожидания сбылись.
— Защищать от чего? — я высвободилась из объятий друга и шагнула к папе. Хотелось видеть его лицо, когда он ответит. Но не успел он и слова сказать, как звоночек звякнул еще раз, и лифт остановился.
Двери открылись. По другую сторону, на том же месте, что и предыдущий, сидел охранник. Такой же костюм, все те же темные очки, и даже поздоровался он с папой так же.