* * *
Кутаясь в тоненький плащик от порывов прохладного осеннего ветра, Лара пристально всматривалась во тьму, вздрагивая от света фар машин, заворачивающих во двор.
Наконец, чёрный паджеро Яра подъехал быстро и уверенно. Машина, как и он, была большая и сильная, спокойная, расслабленная. Не гася фар, автомобиль остановился возле неё, и на минуту у Лары перехватило дыхание от счастья. С тихим звуком опустилось стекло, из салона раздались звуки медитативной электронной музыки с индийскими мантрами, Яр улыбнулся и спросил:
— Девушка, вы не замёрзли?
Опомнившись, она быстро запрыгнула внутрь и облегчённо выдохнула. Внутри было тепло и пахло спокойствием, музыка тоже настраивала на созерцательный лад. Яр не смотрел на неё, но улыбался.
Они молчали почти всю дорогу. Лара не знала, что сказать, но слова были и не нужны. Фары высветили из тьмы огромный недостроенный коттедж, Яр заглушил мотор, они вышли вдвоём в тишину и замерли.
Две тёмные фигуры, еле освещаемые окнами соседних, но не близких домов, они стояли на пожухлой нескошенной траве, подняв головы к небу, и дышали свежим спокойным воздухом наступающей ночи.
Дыхание девушки было чуть более прерывистым, чем у мужчины, расслабленного, как всегда.
А о чём ему было волноваться?
— Как же хорошо! — выдохнул он, наконец.
Лара завидовала ему. Она не решалась что-то сделать первой рядом с ним, опасаясь нарушить это непоколебимое пространство спокойствия и тишины, в котором всегда оказывалась в его присутствии. Она позволяла ему вести себя в ту сказку, которую он уже создал для себя, да и он бы, скорее всего, не позволил никому вмешаться в этот поток и каким-то образом изменить его ход. Яр полностью управлял своей жизнью, своей реальностью, и он вел за собой туда, куда шёл сам.
А Лара вдруг потеряла духовную стойкость, не дававшую ей увлечься путём жрицы Афродиты и прочих, потому что она впервые в жизни открыла для себя ориентир, которого неосознанно, но страстно ждала всю жизнь — ориентир любви. И какой-то настойчивый женский голос внутри — гораздо более сильный, чем голоса убогих разукрашенных наставниц из секты — взывал к её сердцу, произнося такие слова, которых сама она придумать не могла.
Лара шагала следом, повинуясь этому мужчине и его расслабленной силе, сминая высокую траву каблуками, а он шёл впереди и не оборачивался, чтобы помочь ей, она спотыкалась и еле поспевала за ним, но задыхалась от счастья.
Наконец, дрожа от холода, она стояла посреди пустой комнаты без ремонта с большой печью в центре, а он носил дрова, чтобы разжечь огонь.