Потом Джонни Кейдж поспешил на помощь Лю Кенгу, которому пришлось сложнее: ведь на него напали сразу три противника. Правда, с одним из них Лю к тому времени уже удалось расправиться, и тот сейчас валялся с переломленной шеей.
Но двое оставшихся гвардейцев были опытными бойцами, поэтому Лю Кенг пока удерживал их на дистанции резкими ударами ног, выжидая, пока кто-нибудь из них не допустит ошибку.
Джонни Кейдж, как смерч, налетел сзади на одного из двух стражников. С разбега, в прыжке, он постарался нанести удар ребром стопы в шею врага. Но Джонни промахнулся всего на несколько сантиметров, и удар пришелся не в шею, а в затылок гвардейца.
Гвардеец этот был здоров, как бык, и череп у него оказался достаточно крепким, поэтому удар Джонни не принес тому заметного вреда. Враг сразу же вскочил на ноги, повернулся лицом к обидчику и, недолго думая, сам бросился в атаку.
Впрочем, уже приземляясь после прыжка, Джонни знал, что его удар не достиг цели, поэтому он был готов к контратаке противника.
Гвардеец, как мы уже говорили, был силен, как бык, а потому и атаковал он по-бычьи. Низко наклонив голову, он мчался на Джонни со скоростью локомотива. Если б Кейдж зазевался, то удар головой неминуемо свалил бы его с ног.
Но Джонни был начеку. Отскочив в сторону, он пропустил мчавшегося на него стокилограммового противника и в нужный момент сделал ему изящную подсечку. Гвардеец с размаху грохнулся на пол? да еще и проехался, оглушенный, пару метров по отполированным каменным плитам. Одним прыжком Джонни настиг поверженного врага и нанес тот самый удар, который задумал с самого начала: ребром стопы в шею, сзади, под затылочную кость. После этого удара уже никто бы не смог подняться.
Расправившись с предпоследним врагом, Джонни Кейдж поспешил на выручку Лю Кенгу, который все еще вел бой с единственным оставшимся невредимым стражником.
– Не вмешивайся, Джон! Я справлюсь с ним сам! – крикнул другу Лю Кенг, и Джонни не осталось ничего другого, как только подчиниться.
Несмотря на то, что, как друзья уже убедились, в рукопашном бою члены Ордена Черного Братства были не очень-то сильны, последний гвардеец оказался прирожденным бойцом. Он прекрасно чувствовал дистанцию в схватке, не лез, очертя голову, напролом, как его менее удачливые товарищи, и, хотя его, наверняка, никто этому не учил, вкладывал в каждый удар всю энергию своего тела.
Это был совсем еще молодой парень. Его лицо не было изуродовано религиозным фанатизмом и бессмысленной жестокостью, которая читалась на лице его товарищей. И хотя ему, безусловно, было страшно, потому что он прекрасно понимал, что не может победить в бою с двумя такими выдающимися мастерами, тем не менее, он не показывал своего страха и был готов вести схватку до конца.