У меня в голову ударил набат.
– Ни в коем разе! – я замотал головой – Пущай все остается как прежде токмо между нами двоими!
Глаза девушки так сияли, что меня охватили сомнения. Не выдержит. Проговориться! И я решил ударить тяжелой артиллерией. Тютчевым:
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои –
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Я внимательно смотрю на Максимову. Она приоткрыла ротик, задышала.
Безмолвно, как звезды в ночи, –
Любуйся ими – и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь!
Девушка схватила за руку, впилась в меня глазами.
Взрывая, возмутишь ключи, –
Питайся ими – и молчи.
Лишь жить в себе самом умей –
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, –
Внимай их пенью – и молчи!..
– Боже! Это прекрасно!«…мысль изреченная есть ложь»… Как точно и красиво! Стихи достойные Петрарки и Шекспира!
Вообще Тютчев покруче Петрарки будет. Ну да ладно. Я лишь покивал головой.
– Я буду нема как рыба! Клянусь вам, Петр Федорович! Только скажите, как сей стих именуется?
– Силентиум. Сиречь молчание – я прикладываю указательный палец к пухлым губкам девушки
* * *
После госпиталя еду в церковь. У некоторых казаков в городе есть семьи. Рождаются дети. Меня первым делом зовут на крестины в крестные отцы. Покумиться с царем – что может быть лучше? Это понимают и военачальники. Лысов с Шигаевым уже подкатывали насчет женитьбы. Обещали подобрать в станицах крепкую, здоровую казачку. Не исключено, из своей родни. Если насчет крестин я не сопротивлялся – этот обычай не накладывал на меня особых обязательств, то полковников с их идеей я моментально развернул на выход.
– Императоры на казачках не женятся – усмехнулся я – Царевну буду искать себе, в заграничных странах.
– Наследничек нужен поскорее – в дверях начали уговаривать меня полковники – А ну как немка умучит твоего сыночка Павла? Поди родила других тишком от любовников-фаворитов… Их на престол и посадит.
Вообще то и насчет Павла были сомнения. Екатерина родила его после десяти лет брака, когда все при дворе были уверены в бесплодности Петра III Появился ребенок – сюрприз! – ровно через 10 месяцев после того, как в Санкт-Петербурге появился красавец Сергей Салтыков. Стоит ли удивляться, что Петр III так жестко обращался с Екатериной?
После убийства мужа, у императрицы родилась княжна Анна (от фаворита Понятовского, который сейчас на минутку – король Польши) и потом еще две детей – Алексей Бобринский (от Орлова) и Елизавета Тёмкина (от Потёмкина). Впрочем, последней только предстоит появиться на свет. Григорий пока еще взбирается на Олимп. Известен исторический анекдот. Потемкин встретил на лестнице Зимнего дворца Орлова. «Что нового при дворе?» – спросил «циклоп». Орлов пожал плечами: «Что тут может быть нового? Ты поднимаешься, я иду вниз».