Паренек может разглядывать в подзорную трубу порядки противника на поле боя. А большего мне пока и не надо.
– Ох, царь-батюшка, раззоришь ты нас – запричитал Сахаров – По миру пустишь, от глада сгинем…
– Хватит, Петр Алексеевич – остановил я купца – На брюхо свое посмотри, да на пуза дружков своих по гильдии… Сгинут они! А ежели по-плохому хочешь…
– Нет, что ты, Петр Федорович, все сделаю! Не изволь беспокоиться.
– То-то же! И про людишек моих не забудь, кои с вами в заморские страны отправятся.
Вот их то, агентов будущих у меня не было от слова совсем. Но Сахарову этого знать не надо было.
* * *
Последний мой визит за день состоялся в оренбургскую тюрьму. Тут содержались офицеры, которых привезли Перфильев с Шигаевым из Яицкого городка. Включая коменданта Симонова, подпоручика Полстовалова и… капитана Крылова – отца знаменитого баснописца. Всех военачальников я велел рассадить по одиночным камерам и как следует промариновать изоляцией. Таким способом я учел итоги вербовки предыдущих офицеров – часть из которых пошла на виселицу просто по причине «и на миру смерть красна».
Начал с самого непримиримого. И это был вовсе не Симонов.
– Андрей Прохорович, здравствуй – я сам, не чинясь зашел в камеру Крылова, сел на лавку. Узколицый, сутулый капитан остался стоять возле зарешеченного оконца. И даже отвернулся.
– Не хотите говорить со своим царем…
Крылов лишь фыркнул.
– Понимаю. И зла не держу. Вот, смотрите, я вот вам письмецо от жены принес – положил на небольшой дубовый стол уголок, сложенный из серой бумаги. Казаки Шигаева по моей просьбе объехали несколько домов в Оренбурге и к моему удивлению таки разыскали не просто супругу Крылова, но и его 4-х летнего сына! Семья бедствовала, так что моя помощь пришлась очень кстати. Будущего баснописца я приказал приставить курьером в фискальный дом, его мать отправилась в артель Харловой шить знамена и шинели.
Крылов повернулся ко мне, схватил письмо. Стал жадно вчитываться в строки.
– Ее рука… Боже… Они живы!
– Андрей Прохорович, может присядешь? – я кивнул Никитину, что стоял в дверях, поигрывая кинжалом.
– Ну а как кинется? – Афанасий тяжело вздохнул.
– Не кинется – я достал пистолет, взвел курок.
Никитин пожал плечами, вышел. Но дверь оставил открытой. Крылов же поколебавшись, сел на лавку напротив меня.
– Я, Андрей Прохорович, мог бы притащить за волосы в казематы эти твою супружницу. И ребеночка…
Крылов сжал кулаки, заскрежетал зубами.
– И ты бы сам, побежал впереди упряжки, учить моих солдат – я развел руками – Но видишь, я этого не делаю. А все почему?