– Царь-батюшка, все готово! – ко мне подбежал Васька-птичник, который сам вызвался лететь в первый полет. Так паренек увлекся идеей.
– А ежели ты погибнешь – я внимательно посмотрел на Ваську – Кто птичками заниматься будет.
– Так Колька во всем разумеет… – парень осекся, стрельнул глазами в толпу, что окружала шар и костер.
– Какой-такой Колька?!? – я схватил парня за шкирку, приподнял слегка.
– Харлов – убитым голосом ответил Василий.
– Так он здеся?!
– Сбег с нами – у парня на глазах навернулись слезы.
Я выругался. Харлова с меня шкуру живьем за такое снимет. Подумает, что я специально взял ее брата с собой.
– Тащи его сюда – я толкнул Василия к толпе, повернулся к Почиталину – Ваня, не в службу, а в дружбу – найди мне какую овцу у башкир.
Почиталин ушел искать животное, а мы начали наполнять шар горячим воздухом от костра. Складки «монгольфьеры» постепенно расправлялись, он потихоньку поднимался вверх. Прицепили плетеную корзину-кузовок. Поставили в нее жаровню с углями, кинули на них мокрую солому. Повалил дым, который еще быстрее принялся наполняться шар.
Казаки, солдаты, башкиры заполнили всю площадь. Крестящаяся и кричащая толпа начала напирать.
– А ну осади! – закричал я в рупор – Подай назад.
Постепенно удалось восстановить порядок.
Пришел Ваня Почиталин с пожилым башкиром. У последнего на привязи шла мелкая овца. Ей связали ноги, закинули в корзину.
– Отпускай! – крикнул я казакам, что держали за борта кузовок – Держи, не робей! – а этот приказ отправился солдатам, что вцепились в канат, привязанный снизу шара.
Грустный Василий подвел ко мне насупленного Николая.
– Плетей захотел? – спросил я, вглядываясь в шар. Вроде бы нигде не травил, хотя как разглядишь утечку? По дрожанию воздуха в месте разрыва?
– Петр Федорович, я же не убежать хотел, а с вами, в поход!
– Об сестре ты подумал?
Шар поднялся метров на двадцать, больше не позволяла длинна каната.
– Майна! Тьфу – я сплюнул на землю – Вниз тяните.
Окружающие посмотрели на меня с уважением. Я услышал, как за спиной шепчутся два казака:
– Царь то по-немецки молвит.
– Так он же в Голштинии народился то! У немцев.
– Какой же он тады русский царь?
– Дурак! Дочку Петра Лексееча, деда евойного, за немецкого князька отдали замуж…
– А ну, тады понятно…
Солдаты напряглись, в канат вцепились новые руки и шар удалось затянуть вниз.
– Ну что, Вася – я игнорируя оправдания Харлова, повернулся к пареньку – С Богом!
Перекрестился, моему примеру последовали все.
Птичник вытер рукавом армяка сопли, вздохнул и полез в корзину, из которой уже достали овцу.