На этих словах дверь открылась и мы все застыли в изумлении. В кабинет даже не вошла, а вплыла Татьяна Харлова. Сегодня молодая женщина одела светлое приталенное платье, подчеркивающее ее грудь, повесила в уши зеленые сережки листиками. Казаки молчали, словно языки проглотили. Я тоже.
– Петр Федорович, завтракать пожалуй. Все готово.
Я посмотрел на полковников с генералами, те – на меня.
– Идите, казаки, готовьтесь – я встал, оправил чекмень – Через час буду принимать смотр по полкам на площади як вам указал.
Вышел, не оглядываясь в приемную. Тут народу прибавилось. Появился поп Сильвестр, Рычков, какие-то мужики в лаптях… Успокаивающе взмахнул рукой, произнес – Всех приму, никого не обижу. Ожидайте.
Вместе с Татьяной поднялся в жилую часть дома. Пока шли по остекленному переходу, наклонился к девушке, произнес – А говорила, что ничего нет на заклад. Сережки то малахитовые!
Ушко Харловой заалело.
Мы пришли в какую-то другую гостиную, обитую розовыми обоями. Сели за стол.
– Омлет по-французски с сыром и дольками обжаренной свинины – начала перечислять Татьяна – Кофе, свежие булки…
– Татьяна – я отложил вилку – Вчера ты была в траурном платье. А сегодня…
Харлова стремительно покраснела, начала мять салфетку в руке.
– На самом деле, у меня просто нет другого туалета, кроме того, в чем мы с Коленькой убежали из крепости. Я постирала платье и вот… Елена Никаноровна ссудила меня одеждой своей старшей дочери.
Да… Надеяться на то, что Харлова будет чем-то руководить в доме при такой властной губернаторше – совершенно не приходится.
– Давай завтракать – я подцепил кусок омлета, отправил его в рот – М… божественно!
– Я удивляюсь произошедшим переменам – девушка пригубила кофе, покачала головой – Позавчера ты еще был dégoûtant[6]. Грубый, необразованный казак. Но сейчас…
– Пришлось долго скрываться среди простого народа – начал импровизировать я, не забывая про омлет – Маска приросла.
– Уж не хочешь ли ты сказать – засмеялась Харлова – Что ты и правда, Петр III?
Я пожал плечами, кивнул, наливая молоко в кофе. Меньше говоришь – меньше шансов провалить легенду.
– Петр разговаривал свободно по-немецки.
– Was meinst du gnädige frau[7]?
Хорошо, что в школе я учил немецкий. И достиг неплохих успехов. Надеюсь, Харлова язык Шиллера и Гете знает не очень.
– Жаль, я плохо понимаю немецкий – вдова внимательно на меня посмотрела.
– В переводе это «чего изволит госпожа».
– Но произношение у тебя и впрямь свободное. Скажи мне тогда, Петр Федорович – девушка замешкалась – Кто тогда похоронен в Александро-Невской Лавре??