С утра я встал не выспавшийся и злой. Сразу послал за Овчинниковым. Вместе с обоими близнецами-Твороговыми, мы вышли во внутренний двор, разделись до пояса и начали разминаться по моей системе. Сначала руки, потом тело и ноги. Наклоны, махи, прыжки… На улице ощутимо похолодало – навскидку так минус семь-восемь градусов. Шел легкий снежок.
Пока разминались, я подумал, что сделать нормальный градусник – не такая уж проблема. Стекольщики выдуют трубку, ртуть в аптеке есть. Нулевую отметку тоже легко определить – по температуре замерзания воды.
– Начнем помолясь? – Андрей взял в руки затупленные палаши, предложил мне один на выбор – После твого лепого разминания, тело прямо таки поет! Неужель в дворцах питерских такое в моде было?
– Не было, но будет! Эй! – я обернулся к близнецам – А вам особого приглашения треба? Берите сабли.
После тренировки, обмываюсь снегом, иду завтракать. В коридоре меня ловит Маша Максимова. Девушка туго заплела косу, надела на синее платье белый передник. Ой, да у нее даже глазки подведены! Интересно чем? Не разведенной ли сажей?
– Петр Федорович! – девушка стремительно краснеет, грудь так и вздымается – Я вам хочу повиниться!
– Ну давай – я с любопытством смотрю на Максимову.
– Это я… вчера подслушивала под дверью кухни. Случайно получилось… – Маша прижимает руки к груди – Шла в уборную, ну и… Мне право очень стыдно.
– Ну раз так, то забудем об сем – я принюхался к запахам доносящимся из жилой части дома – Пойдем завтракать!
– Постойте, Петр Федорович! – девушка схватила меня за руку, потом смутилась, отпустила – Я всю ночь не спала, очень необычные стихи вы изволили зачесть Татьяне Григорьевне. Никогда таких не слышала. Даже при дворе. Мне батюшка выписывал из журналов. И Сумарокова и Ломоносова…
– А какие слышали? – полюбопытствовал я.
– Ну вот подруга недавно писала. На бракосочетание великого князя Павла Петровича молодой поэт Державин сочинил – лоб Максимовой прорезала морщинка:
Цветуща младость вслед царице
Спешит. Эдема сад очес!
Луна и солнце по деннице
Коль шли бы вдруг верху небес,
Мы были б меньше удивленны,
Чем наши души восхищенны
Сияньем днесь Россий богов!
Краса красу тут предваряет,
Восторг все сердце наполняет,
Уста не изрекают слов!