Изображение молодого человека тут же сменилось образом девушки верхом на коне, во всем черном. На вид ей было не более двадцати лет. Она казалась настоящей красавицей, и при том не из робкого десятка. Таких следовало остерегаться. Ее длинные черные волосы крупными кудрями спадали с плеч и доходили до середины спины. Хотя на ней был надет костюм для верховой езды, плотно облегающий фигуру, девушка смотрела с портрета так, словно уже успела побывать в бою. Ван Хелсинг обратил особое внимание на ее пронзительные глаза и очень выразительные тонкие изогнутые брови.
Наверное, эти глаза и создавали впечатление, будто девушка была дикой и своенравной. Видимо, здесь сыграла свою роль цыганская кровь, а может быть, и что-то другое.
– Что это за девица? – поинтересовался Ван Хелсинг.
– Принцесса Анна, последняя представительница рода Валериусов, – многозначительно заметил кардинал. – Если ее убьют, то девять поколений ее семейства никогда не войдут в райские врата.
Неожиданно комнату залил яркий свет, и кардинал повернулся лицом к Ван Хелсингу:
– Вот уже более четырех веков это семейство прикрывало наш левый фланг. Они жертвовали своими жизнями, чтобы сразить Дракулу, и мы не можем допустить, чтобы они вечно пребывали в чистилище.
– Значит, теперь вы решили отправить в ад лично меня.
– В каком-то смысле, – просто ответил кардинал Джинетте.
Старый священник подошел к кардиналу и передал ему какую-то вещь, которую тот, в свою очередь, без колебаний вручил Ван Хелсингу. Это был кусок ткани, расписанной масляной краской, похожей на холст, вложенный в стеклянный футляр. Он весь умещался на ладони.
– Старый рыцарь оставил вот это здесь четыреста лет назад. Мы не знаем, зачем это нужно и где можно воспользоваться данным предметом, но рыцарь берег эту вещь, и ему было нелегко расстаться с ней.
Ван Хелсинг принялся внимательно рассматривать кусок ткани. На обрывке виднелась надпись, сделанная на латыни: Deum lacessat ас inaum imbeat aperiri.
– Во имя Бога, откройте эту дверь, – громко и торжественно перевел кардинал.
И тут Ван Хелсинг увидел еще кое-что знакомое, что сильно удивило его. В самом углу обрывка ткани красовалась эмблема. Он не только видел раньше этот знак с драконом, но и сам носил такое же кольцо на пальце. Оно было на нем и в тот день, когда Ван Хелсинга впервые обнаружили на ступенях собора помощники кардинала.
Кардинал сумел определить по выражению лица Ван Хелсинга, что в нем сейчас борются самые противоречивые чувства, и по-отцовски положил ладонь ему на плечо:
– Мне кажется, что в Трансильвании ты сможешь найти ответы на многие вопросы, которые уже давно терзают тебя...