Кормак встал рядом с ней, облокотился на перила балкона, глядя вдаль на залитые лунным светом поля.
– И из всего этого ты сделала вывод, что во всем виноват Чедвик?
Харпер постаралась вспомнить что-то еще, но не смогла.
– Да, именно.
– Харпер, пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть какие-то доказательства. Записи, сделанные почерком Вестона, или что-то еще. Потому что, если ты не…
– Он сказал мне об этом. Шестнадцатилетней девчонке. Пока плакал у меня на плече.
Харпер глубоко вздохнула.
– Он так старался… Быть хорошим папой… Чтобы быть успешным… Но это вложение… это сломало его. Когда я держала его за руку в спальне, то у него в руке было лезвие. Мне пришлось отобрать его. Не говори этого Лоле. Она не должна знать.
Она искоса взглянула на Кормака. Тот застонал и прижал ее к себе. Она уткнулась ему в грудь, не понимая, что дрожит. Но не от холода.
– Он был таким милым и так старался! Я так хотела, чтобы ему было легко с нами. Легко нас любить. Но этого было недостаточно… Меня было недостаточно.
Он успокаивающе гладил ее по спине. И Харпер чувствовала, как напряжение спадает.
– Ты мне веришь?
Он прижал ее крепче.
– Харпер, ты делаешь всего лишь предположения. Ты была подростком, ты искала кого-то, кого можно было обвинить, кроме отца. Но ты должна найти способ отменить все.
– Отменить? Что?
Он тяжело вздохнул и немного отстранился.
– Гранату, которую ты только что бросила будущим молодоженам. В ночь перед их свадьбой. Ты должна исправить все сейчас.
Она моргнула.
– Это решать Лоле.
– Решать что?
– Решать, кому она предана.
Он отпустил ее так быстро, что она покачнулась. И чтобы не упасть, ухватилась руками за спинку кованого стула. Холодный металл обжег ее ладонь.
– Вестон Чедвик – хороший человек. Великий. И лучший отец. Лучше, чем твой и мой, вместе взятые. Твое обвинение очень серьезное. И не только мы это слышали. Наши друзья и бармен тоже услышали. Мы можем лишь надеяться, что они пропустят это мимо ушей. Если не…
– Что? Ты подашь на меня в суд?
Желваки заиграли на его скулах.
– Я их адвокат.
– Ух ты! Как все повернулось. – Харпер прижала кулаки к вискам. – Ты невероятен.
– Ты так увлечена своими обидами, что не замечаешь никого вокруг. Ты хоть понимаешь, какой ущерб ты можешь нанести? – Он взглянул на нее. – Ты и правда не понимаешь? Я думал, мой отец зациклен на себе. Но ты взяла первый приз.
– Ого. Ты только что сравнил меня со своим отцом?
Выражение лица Кормака было жестким.
– Ты хочешь победить любым способом. Но сейчас ты зашла слишком далеко. Я не знаю, о чем думал, впутываясь во все это.