Харпер набросилась на него:
– Во что?
– В это, – сказал Кормак, делая шаг вперед.
Харпер вздохнула, готовясь к его прикосновению. Но ничего не произошло. И Харпер почувствовала, как ярость наполняет ее.
– Мы ничего не делали, Кормак. Просто покувыркались на твоем диване. Вот что это.
– Ты издеваешься надо мной? – Его лицо было скрыто в тени. – Так вот как ты видишь наши отношения?
– Конечно. Как ты думаешь, что случится послезавтра? За то время, что ты натираешь доску для серфинга, я уничтожаю или возрождаю компании. Моя жизнь структурированная. Посмотри теперь на свой дом. Неужели ты не понимаешь, какое давление он оказывает на женщину, которая входит через эту дверь. Но я не из тех женщин, которые рады бы поселиться там и вести размеренную жизнь. Вырастить парочку прекрасных, хорошо воспитанных детишек и представлять, что я счастлива. Пока ты…
Она вздохнула.
– Ты можешь всех одурачить, но я вижу тебя насквозь. Ты так обеспокоен сейчас, что едва можешь стоять. И я вижу, как ты смотришь на меня. Ты чего-то жаждешь, но и сам не знаешь чего. А я знаю, чем все это заканчивается. Я бы никогда не влюбилась в такого человека.
Кормак стоял неподвижно. И было непонятно, слышал ли он ее вообще. Затем он проговорил:
– Ты закончила?
Харпер кивнула.
– Я рад, что понял теперь, что ты чувствуешь. До того, как… – Он отвернулся.
– До чего? – не смогла удержаться Харпер.
Кормак покачал головой:
– Надеюсь, я увижу тебя завтра на свадьбе. И надеюсь, что свадьба вообще будет.
Он пошел к двери балкона.
Что только что произошло? Как это все случилось?
Он вышел не оглядываясь.
– Я сделала то, что считала лучшим! – крикнула Харпер, не зная, слышит ли он ее.
Ветер подхватил ее слова. Во рту она ощутила горечь. Привкус желчи.
Она сделала то, что считала правильным.
И снова этого было недостаточно.
Было уже за полночь, когда Кормак бросил ключи на стол в прихожей, прошел на кухню и достал пиво из холодильника.
Как, черт возьми, Харпер это сделала? Ударила его в самое сердце. Он открыл бутылку и отставил ее в сторону.
Да, она была права: он ждет большего. Кого-то, кто мог видеть его насквозь, доброго и злого, и все равно хотеть быть с ним.
И, как все мужчины, которым следовало бы быть осторожными в своих желаниях, он дождался ее. Только он не осознавал этого, пока не увидел, как она нападает на семью его друга. Семью, которая стала и его родней. И, не сомневаясь, он занял ее сторону. Он бросился защищать ее инстинктивно. Защищать от Грэя, от Лолы и от самой себя.
Потому что она наделала много глупостей.