– Не представляю, что все это означает. В твоих жилах обычная кровь. Королевская власть – это не вирус.
– Я не согласен. – Арес коротко усмехнулся, горько и мрачно. – Королевская власть – это власть, не больше и не меньше. Власть вообще заразна сама по себе. Может быть, какой-то преемник найдет тебя и попытается нейтрализовать любую угрозу, которую представляют твои сыновья.
Он явно все обдумывал, и этот факт задел Пию. Она думала только о беременности, не заглядывая в далекое будущее. Она была слишком занята обустройством собственной жизни во дворце, слишком сосредоточена на собственных безнадежных сердечных проблемах.
Она уже изначально плохая мать своим пока еще не рожденным детям.
– Правда, существует и другая возможность, – говорил Арес тем властно-мягким тоном, который опустошал ее. – Кто знает, кем вырастут наши сыновья? Любой из них может решить, что заслуживает трона. И что ты будешь делать тогда?
Сердце Пии бешено колотилось в груди. Она корила себя за то, что не подумала о дальнейшем развитии событий.
– Значит, ты считаешь, что мы должны пожениться, чтобы наши сыновья не взошли на трон? Или, наоборот, чтобы кто-либо другой не занял престол? Или чтобы что-то предотвратить? Я тебя не понимаю.
– Пия.
– Я уже говорила, что не буду препятствовать твоему общению с детьми. И это серьезно. Но что касается нашего предполагаемого брака, то он не имеет никакого отношения к сыновьям. Дело во мне.
Она возненавидела дрогнувший на последней фразе голос, поскольку он выдал ее с головой, наглядно демонстрируя то, что ей так хотелось скрыть во что бы то ни стало.
– Пия, – повторил он еще спокойнее, чем прежде.
На этот раз ей было все равно, насколько это тяжело физически. Она добралась до края кровати и оттолкнулась от него. Пришлось, правда, остановиться на мгновение, положить руку на поясницу. Пия едва не разрыдалась, потому что хотела убежать. Но в ее нынешнем состоянии бег невозможен. Получалось лишь переваливаться с ноги на ногу. Ей и так приходилось несладко, и определенно не хотелось, чтобы Арес видел ее ковыляющей, причем в обнаженном виде.
Пия схватила золотистое покрывало, отброшенное в изножье кровати и обернула его вокруг себя, словно платье.
Непонятно, как она позволила всему этому случиться.
Когда она все пропустила. Ее увлекли в свой водоворот секс, изменяющий сознание, изысканная сладость ночей. Арес поместил ее в своих покоях. Конечно, она протестовала, но лишь чисто символически. Ей и в голову не пришло протестовать по-настоящему. Она была всем довольна.
А сейчас она на восьмом месяце беременности. Тело стало огромным, и она точно не знала, было ли ей трудно дышать из-за эмоций или из-за того, что внутри росли два ребенка.