Зато она поняла, что просчиталась. Очень сильно. Более чем просчиталась.
Пока Арес развлекался, играя с ней в игры, ведомые только ему, с ней случилось что-то гораздо более опасное. Он склонял ее к замужеству, имея на то какие-то свои очень подозрительные причины.
Однако Пия уже влюбилась. Она едва сдержала рыдание, осознав это, потрясенная тем, что он до сих пор не заметил этого.
Ничего более глупого или неловкого и придумать невозможно. Тем не менее это правда. Она влюбилась в Ареса. Хотя, честно говоря, подозревала, что это случилось с первого взгляда, на той вечеринке в Нью-Йорке. Просто до этого ни один мужчина никогда не влиял на нее так, как Арес.
Один его взгляд, и она пошла за ним, как привязанная. А потом забеременела. А чтобы окончательно все испортить, вновь ушла за ним. С похорон собственного отца. Неслыханно!
Она позволила ему запереть ее здесь. Естественно, у нее есть тысяча оправданий для себя. Кругом охранники, и всего лишь одна дорога, за которой, правда, тоже внимательно следят. Хотя, чего уж там, она не очень-то и стремилась к побегу. После той первой ночи.
Пия оправдывала свои действия, точнее, бездействие, тем, что начала вить гнездо, а это свойственно беременным женщинам, об этом написано множество статей в Интернете. А она в своих колонках писала о том, как важно доверять собственной интуиции и как лучше всего справляться с неудобными социальными взаимодействиями. Однако сама справлялась со своими отношениями из рук вон плохо. Сапожник без сапог.
Они с Аресом занимались сексом, и это был отличный секс. Но он не любит ее. Не искал после Нью-Йорка, а просто по чистой случайности столкнулся с ней в Комб-Мэноре, где находился по великосветским обязанностям.
Благодаря наблюдению за отношениями отца и матери Пия знала: если мужчина любит женщину, он не успокоится, разыщет ее, несмотря ни на что.
Она пыталась подавить панику.
– Вот не понимаю, почему все изменилось. Ты ведь был так уверен, что не хочешь этого.
– Вопрос не в том, чего хочу я. Все дело в том, что правильно.
Он по-прежнему лежал на кровати, развалившись, казалось бы, в небрежной позе. И от этого сердце Пии забилось еще сильнее. Даже сейчас.
Она крепче вцепилась в покрывало.
– Это твое «правильно» означает войну, кровь, власть.
– Я хочу сделать тебя моей королевой. – Его голос утратил мягкость. – Неужели не понимаешь, что теперь ты часть всего этого?
– Да понимаю я! – Пия услышала собственный голос, хотя и не узнала его. – Это проблема.
Она отвернулась, не представляя, что может быть написано у нее на лице. Что он может увидеть. Еще плотнее закутавшись в покрывало, она с горечью осознала, что это единственное, чем она может прикрыться. Кусок ткани, который обычно лежит поперек кровати. Очень большой кровати.