– Ему следовало ввести в свой рассказ офицеров, отряжаемых для разведки, – сказала г-жа де Гайарден, приятельница г-на Клотара, когда ей пересказывали эту историю. – Это дает возможность изящно изображать вещи, которых не знаешь. В качестве разведчиков можно представить Амуров, их ведь часто используют для всего, что делается исподтишка, – передавать записки, залезать в окна, сдергивать косынки, свистеть в ухо мужьям – как это говорится в стихах,
подобный сельскому Амуру,
в росистой затаясь траве,
следит гуляющую дуру,
персты держа на тетиве.
Словом, Амуры должны быть в нашем лагере, или я ничего не смыслю в военном деле. Вообразите, эти молодцы стоят в воздухе навытяжку, а полководец дает им инструкции: имея при себе малые компасы, прилежно отмечать положение мест и годность дороги, если же за гористыми и болотными местами к проходу армии или транспорту артиллерии нет возможности, пристойно наведываться, нет ли поблизости объездов, и обо всем иметь секретный журнал, если же в него вносить будет нельзя, то твердо в памяти содержать. Все сие исправлять весьма скрытно, не подавая поводу признать себя за шпионов, и назад возвращаться тем же путем, проверяя и пополняя свои наблюдения, дабы сочинить верную карту.
– Откуда у вас такая осведомленность? – спросил г-н де Корвиль.
– Многие, кто вернулся из армии, любят хвастаться с соблюдением деталей, – отвечала г-жа де Гайарден. – Поневоле запоминаешь. Кроме того, какие выгоды упустил г-н де Бривуа, не взглянув на театр военных действий с высоты этого прихотливого полета! Вот мост из грубых балок, переброшенный с вершины горы к старинному замку; вот поток, поэтически рушащийся с гор, чтобы, ослабев внизу, мирно омывать скалу, увенчанную громадным строением; вот войско, чей путь начинается с горной тропы и ведет, кружа, к мосту; вот воины и повозки, вступившие на утлый настил, сквозь который просвечивает бездна; вот передовые отряды, одолевшие мост и проходящие сквозь башенную арку… Впрочем, позвольте мне оставить их здесь: уверяю, они счастливо спустятся в долину и отужинают на берегу озера.
– Боюсь, ваши крылатые посланцы так залюбуются, что забудут вернуться к руке, отправившей их с порученьями, – сказал г-н де Корвиль.
– Это же дети Венеры, а не ворон праотца Ноя, – возразила г-жа де Гайарден. – Они всегда возвращаются, хотя иной раз думаешь, что лучше б они этого не делали.
– О да, – подхватил г-н де Корвиль, – когда Амур возвращается без ответа или расписывает бесплодные трудности, доставляемые окрестными местами, – нужно великое упорство или выдающееся легкомыслие, чтобы не отказаться от едва начатой кампании.