– Вы прекрасно говорили, – говорила Джейн, входя из сада. – Я стояла рядом с миссис Хислоп, она наполнена чувствами. Она, конечно, скажет вам еще и сама. По ее словам, это одна из лучших ваших проповедей, а она знает в этом толк. Столько огня и неподдельной силы, и какая прекрасная мысль, говорит она, взять темой для проповеди слова: «Посему ты уже не раб, но сын». Ведь это не совсем то, что мы слушали вчера, да?.. Извините, мне надо пойти поговорить с ней насчет обеда.
– Да-да, – отвечал викарий несколько рассеянно.
– Доброе утро, викарий, – сказал Роджер, входя из сада. – Наверняка вам уже кто-нибудь сказал, но это была превосходная речь. Как вы говорили о свидетельстве чистой совести! Мало кто может принести человеку такое утешение в невзгодах. Кстати, вы не знаете, что в этом доме принято употреблять от головной боли?
– Что?.. Нет, не знаю. Спросите у мисс Праути, она, кажется, на кухне.
– Нет-нет, я знаю, что скажет мисс Праути. Поставь уксусный компресс и ложись в темной комнате. Я не хочу среди дня лежать в темной комнате. У меня будет ощущение, что я наказан, и надо будет избавляться еще и от него.
– Тогда спросите у миссис Хислоп.
– Точно, она должна знать зелья. Голова прямо трещит. Видите ли, я бурно провел ночь. Деятельнее, чем намеревался.
– Вы уверены, что это хороший повод для откровенности? – осведомился викарий.
– О нет, мои пороки тут ни при чем, – заверил его Роджер. – Кто-нибудь другой мог бы счесть это досадным, но не я. Так вы говорите, миссис Хислоп. Пойду к ней.
– Доброе утро, викарий, – сказал инспектор, входя из сада. – Могу ли я сказать, что это была замечательная проповедь? Вы добились редкой выразительности, и так думаю не я один. Люди искренне тронуты, у многих были слезы на глазах. Например, миссис Хислоп сказала…
Викарий смотрел на него с мучительным интересом.
– Спасибо, – сказал он. – Знаете, я как раз хотел с вами поговорить.
– Я к вашим услугам.
– Вчера вечером, как вы помните, мы с вами сидели в библиотеке…
– Надеюсь, мое присутствие вам не помешало.
– О нет. Так вот, я дописал проповедь, мы немного поговорили с вами об истории Эннингли-Холла, я показал вам, где стоят книги, которые могли быть для вас любопытны…
– Я вам живейшим образом признателен.
– Потом я сунул свои бумаги в карман и ушел. Некоторые перечитывают свою проповедь на ночь, но я так не делаю. Может быть, это плохо, но я давно уже этим занимаюсь и не волнуюсь, как в первый раз, когда мне наутро надо будет обращаться к людям с речью. В общем, я был уверен, что у меня все готово, и не заглядывал в свои бумаги до утра.