Не успел он договорить, как под окнами послышался стремительный стук копыт, и через минуту перед герцогом, вытянувшись в струнку, но гневно сверкая глазами, стоял адъютант Вертмюллер.
— Ваша светлость, граубюнденские полки в Домлечге взбунтовались и с развернутыми знаменами двигаются на Кур, — отрапортовал он. — Сегодня утром я поехал в Рейхенау и чуть было не попал им в лапы. Они следуют за мной по пятам! Как известно вашей светлости, здесь, в городе, стоят только волонтеры из Претигау. Это люди верные! Я отрядил их к северным воротам. Их командир Янет клятвенно заверил меня, что он душой и телом предан вам и будет сражаться за вас против всей испанской и изменнической своры, Лошади и люди наготове. Если волонтеры будут прикрывать нас с тылу, мы еще можем пробиться к прирейнским укреплениям. А встретим шайку взбунтовавшейся черни, так подомнем смутьянов под копыта коней.
Герцог Генрих кивком головы одобрил этот отважный план, который отвечал его собственным намерениям и, мимоходом попрощавшись с господином Шпрехером, поспешил к выходу.
Но он уже был пленником.
Когда Вертмюллер распахнул дверь приемной, снизу донесся многоголосый гул и топот шагов по лестнице. Зазвенели шпоры, послышался приглушенный отрывистый разговор. Герцог остановился и стиснул рукоять шпаги.
У дверей нерешительно топтались какие-то личности, одни в военном, другие в штатском. Никто не решался сунуться вперед. Но вот они посторонились, Георг Иенач выступил из толпы и перешагнул порог. За ним последовали Гулер, граф Траверс и видный, широколицый косоглазый мужчина в бургомистерском одеянии, при золотой цепи.
Они охотно уступили дорогу полковнику Иеначу. Обнажив голову, он решительно приблизился к герцогу, — тот встретил его высокомерным взглядом. Иенач был бледен как смерть, лицо его словно окаменело, но голос прозвучал на диво спокойно и холодно.
— Ваша светлость, вы в наших руках. Мы восстали для самообороны, и не против вас, а против французской королевской власти. Вы не понимали того, что нам давно уже стало ясно: кардинал не желает подписать наш с вами совместный договор. Он хочет удержать нас до предстоящего всеобщего мира, когда пустит нас в оборот как французский товар для меновой торговли. Он легко поступится вашей незапятнанной честью, которую дал нам в залог. Сам французский король со своим кардиналом побудили нас искать менее накладной помощи у нашего исконного врага — и мы добились ее. Видит бог, нелегко нам было поставить свою свободу под защиту Испании. Вот вкратце чего мы требуем от вас и в чем вы нам отказать не можете: к вашим прирейнским укреплениям толпами стекаются граубюнденские ополченцы. Полки вступают в Кур. Я освободил их от повиновения вам и приказал присягнуть на верность главам трех союзных земель. Австрияки стоят на Луцийском перевале, испанцы — у крепости Фуэнтес. Силы тех и других превосходят ваши. По моему знаку они перейдут границу. Взгляните, вот полномочия, данные мне испанскими и австрийскими властями и подписанные самим императором, а также наместником Сербеллони! — Он развернул две бумаги. — Лекк бессилен прийти вам на помощь, — стоит ему двинуться к альпийским перевалам, как испанцы выступят из Фуэнтеса в Вальтеллину. Как видите, ваши полки окружены со всех сторон; вы один можете спасти войско своего короля, для чего вам надобно подписать вот это соглашение.