— А посылку в Арден моему сыну, пастору Александеру, я сама привяжу завтра поутру к твоей корзинке, когда ты придешь за ней! — крикнула старуха ему вдогонку и, качая с сомнением головой, добавила: — Правду сказать, не следовало бы доверять родовую драгоценность этому оглашенному паписту!
— Я куда исправней выполню ваше поручение, матушка, — сквозь прутья решетки вкрадчивым голосом произнес Вазер. — Завтра я отправляюсь через Муретто в Вальтеллину, к пастору Иеначу, другу и соседу вашего достойнейшего сына, господина Блазиуса Александера, — его имя хорошо мне известно, ибо он пользуется доброй славой в протестантских краях. А сперва вы, разумеется, должны отвести мне до утра сухое местечко для ночлега, — хозяин ваш прогнал меня ради других постояльцев…
С удивлением, но без испуга старуха схватила масляный светильник; ладонью прикрывая огонек от сквозняка, подошла к окну и внимательно оглядела того, кто с ней говорил из-за решетки.
При виде приветливого смышленого молодого лица и благопристойных брыжжей, зоркий взгляд ее серых глаз сразу потеплел.
— Вы, верно, тоже проповедник? — спросила она.
— В некотором роде! — ответил Вазер; у себя дома он не любил кривить душой, но здесь, в этой неприветной глуши, допускал скидку на обстоятельства. — Только впустите меня, матушка, а дальше все уладится.
Старуха кивнула, приложив палец к губам, и скрылась. Немного погодя скрипнула дверца возле козьего хлева.
Вазер слез наземь, и старуха, взяв его за руку, провела по двум-трем темным ступенькам на кухню.
— Как не найтись теплой каморке — я вам свою уступлю, — сказала она, указывая на лесенку за дымовой трубой, приставленную к люку в каменном своде. — Мне здесь дела хватит на всю ночь: приезжие господа сейчас только садятся за стол. Если не будете шуметь, вас там наверху никто не тронет… А кто служит слову господню, у меня голодным сидеть не будет.
С этими словами она подала ему светильник, он, не раздумывая, взобрался по лесенке вверх, поднял правой рукой крышку и очутился в каморке с голыми стенами, похожей на темницу. Старуха последовала за ним, неся хлеб и вино, затем через боковую дверцу прошла в соседнее просторное и прохладное помещение, откуда вернулась с внушительным куском вяленой свинины. На стене над убогой постелью висел большой, богато отделанный серебром пороховой рог.
Указывая на него, старуха сказала:
— Вот что, сударь, хочу я завтра послать сыну, — это наследство от его дяди и крестного, добыча, захваченная сотню лет тому назад в войне с рыцарем де Мюссо.
Вслед за тем Вазер улегся в постель и попытался заснуть, но тщетно. Он задремал было ненадолго, и перед ним замелькали сонные видения: Иенач и Лукреция, магистр Землер и старуха у очага, хозяин Малоджского подворья и грубиян Лука сменяли друг друга в самых неожиданных сочетаниях. Вдруг все они очутились на школьной скамье, и вместо греческой военной трубы Землер взял да поднес к губам оправленный в серебро пороховой рог, исторгая из него истошный вой, а в ответ изо всех углов раздался дьявольский хохот.