Не будем увеличивать количество примеров. Достаточно сказать, что в романе все персонажи — подлинно существовавшие люди. Их много, но вымышленные лица — лишь слуга Помпео Планта, старый Лука, да бургомистр Вазер. Многие обрисованы очень бегло, но всегда точно. Действие часто прерывается, один раз на целых семнадцать лет, но все события восстанавливаются с полной достоверностью. В упоминаниях битв, деятелей, дипломатических документов нет, пожалуй, ни единой ошибки.
Может возникнуть мысль, — такое ли уж это достоинство, ведь перед нами не исследование, а роман. Но все дело в том, что детали не загромождают повествования. Оно полно острых диалогов, ярких описаний природы, метких характеристик. В книге везде чувствуется живой интерес автора к героям, его личная увлеченность событиями.
Мейер не модернизирует историю. Он не принадлежит к тем писателям, которые на материале любых эпох решают наболевшие вопросы своего времени — иногда даже ценой искажения этого материала. Он выше этого. Он отыскивает в истории такие непреходящей ценности явления, такие ситуации, которые не могут не волновать людей в любые времена, ибо в них возникают этические конфликты, существенные и для последующих поколений. В этом — залог неизменной актуальности лучших произведений Мейера.
Сестра писателя отмечала в своих воспоминаниях, что Конрада Фердинанда занимали всегда «загадки человеческих характеров», сильные фигуры в конфликтных ситуациях. Поисками именно такого характера и объясняется то, что Мейер выбрал Георга Иенача главным героем романа.
Мейер не обратился ни к моменту основания Швейцарского союза, с которым связана знаменитая легенда о Вильгельме Телле, ни к истории возвышения и укрепления Швейцарского союза в результате неоднократных побед швейцарцев над войсками австрийских Габсбургов и немецких князей, — побед, с которыми связано героическое предание о Винкёльриде, бросившемся против австрийских копий на верную смерть и увлекшем в атаку своих земляков.
Мейер выбрал то время, когда Швейцария, маленькое государство, состоящее из полунезависимых кантонов, не признанное иностранными державами, оказалась вовлеченной в Тридцатилетнюю войну 1618–1648 годов, в которой участвовали прямо или косвенно почти все европейские государства.
В такой обстановке герою мало было одного бесстрашия и преданности. Не обойтись ему без жертв и сделок с совестью. Сложность нравственного конфликта, неизбежного в подобных условиях, и привлекла Мейера.
Желая показать связь этой войны с событиями в Швейцарии, Мейер постоянно упоминает о войне. Многие его герои в ней участвуют, с горячностью спорят о ее перспективах и возможном исходе. Многие герои пытаются в войне найти выход из тяжелого положения: не выполнивший обещания, данного швейцарцам, впавший в немилость при французском дворе, герцог Роган уезжает в войска Бернгарда Веймарского и погибает в сражении; Иенач, после того как в 1620 году католическая партия в его стране одержала верх, тоже уезжает сражаться на стороне Протестантской лиги. Но война — не выход из положения ни для страны, ни для отдельного человека. Мейер показывает это ясно. Роган погибает, а Иенач ничего не добивается на войне для своей страны. Нужны другие средства. Ибо корни этой войны — Мейер понимает это очень глубоко — лежат в сфере политики.