— Серж сказал, что ворота открыты. Могла и выйти в лес. Она ведь всегда была взбалмошной, сам знаешь…
Голоса удалялись, становясь все глуше. Когда стихли окончательно, Ян убрал ладонь с моего лица, откатился.
— Ну вот и все, — хмыкнул он. — Небольшая иллюзия. Я ведь говорил, что нас не увидят… Диана?
Он поднялся и встал у маленького круглого окошка, на котором вил свою сеть суетливый паук. Последние лучи света лились из него бледно-желтым потоком, растворяясь в надвигающихся сумерках. Но, черт возьми, я прекрасно вижу и в темноте. И отсутствие яркого света не мешало мне рассмотреть упавшую на лоб Яна прядь. Мышцы, натягивающие тонкое полотно рубашки. Тело — такое твердое, сильное, восхитительное. Я облизнулась по-кошачьи, встала на четвереньки. Скользнула к нему, выгибая спину. Глаза Яна стали еще темнее, зрачок затопил радужку. Коротко и рвано вздохнув, он настороженно следил за моими движениями.
— Что именно он на тебе нарисовал? — резко спросил он. — Что?
— Не знаю, — я не говорила. Я мурчала. Звала. Требовала. Его. — Не важно — что… Важно, как оно действует.
— И как? — Ян сцепил руки за спиной, словно опасаясь, что не справится с собой.
— Ты разве не видишь? — Еще одно скольжение.
Он выругался — зло и нецензурно.
— Тварь, — процедил, не спуская с меня взгляда.
Я понимала, кого он проклинает в этот момент.
— Зачем? Господи, зачем делать это с тобой?
Я мотнула головой. О чем он говорит? Не знаю… Ничего не знаю. Я хочу его так, что уже ничего не понимаю. Я готова просить, даже умолять дать мне то, в чем я так нуждаюсь. Но ведь можно и по-другому? Встала на колени, повела ладонями, снимая с плеч алый шелк. Платье сползло к талии, и я поднялась, выгнулась, перешагнула через него. Рубиновые нити покачивались, ударяясь о мою грудь и живот. Мешали. Их я тоже сняла, закинув руки и расстегнув черную бархатку. Ян втянул воздух, жадно осмотрел мое тело. Медленно. Сверху вниз. И обратно. Сжал кулаки.
— Нет! — в голосе был хрип животного. И желание. Дикое, безумное желание. Своим раскаленным добела чутьем я чувствовала его. Голод, что бился в его глазах. Зверя, что он пытался сдержать.
— Нет? — я приблизилась почти вплотную и медленно положила ладонь на его пах и с восторгом ощутила его желание.
Ян зарычал, перехватил мою руку, дернул, впечатывая в себя.
— Я не занимаюсь сексом с чужими женщинами. И с теми, кто не в себе! — зарычал он мне в лицо.
От этого низкого вибрирующего звука мне захотелось его съесть.
— Я в себе!
— Серьезно?! Ты себя даже не контролируешь.
Он оттолкнул меня, я пошатнулась, упала на солому. Ян проследил это движение жадным взглядом.