Значит, «мальчик» давно все решил? Интересно, когда? Может, в тот день, когда стоял в церкви и смотрел на меня тринадцатилетнюю? Тогда он решил, что вот эта девочка станет его игрушкой, видящей и женой?
Черт-черт.
— Я одобряю его выбор, — продолжал Дориций, не замечая моей злости. — Ты умна и прелестна, к тому же — видящая, вы станете прекрасной парой…
— А как же Нория? — слова вырвались раньше, чем я успела подумать.
В комнате резко похолодало, старик из кресла исчез и вдруг соткался прямо передо мной. Серые крылья за его спиной молотили воздух, который заворачивался в маленькие снежные вихри. Вода, что я пила, застыла ледышкой, а стакан треснул, осколки брызнули мне на колени.
— Где ты слышала это имя? — яростно спросил Дориций. Его лицо побледнело и разлетелось белыми снежинками, чтобы вновь слепиться. — Кто сказал тебе его?
— Ландар… — пискнула я, интуитивно понимая, что не стоит упоминать о том приступе бреда самого Дориция, что я слышала в его покоях.
Странник качнулся, а потом тяжело опустился обратно в кресло. Крылья обвисли тряпками.
— Вот как… значит… значит, он сказал, — Дориций с надеждой посмотрел на меня. — Не думал, что Ландар расскажет тебе. Видимо, ты значишь для него очень много… Что он сказал?
— Ну, — я лихорадочно пыталась выкрутиться. — Совсем немного, если честно. Лишь упомянул ее. Один раз. Но мне показалось… что она многое значила. Нория.
— Да. Очень многое. Она значила для него все, — Дориций покачал головой. — Ландар так порывист… Его чувства были такими… живыми. Их встреча стала катастрофой… Для всех нас. Но я понимал Ландара и не хотел мешать. Я тоже был счастлив, когда он сказал мне о ней… Она была особенной, эта девочка. Особенных так мало, правда? И возможно… возможно, у них получилось бы. Новая жизнь. Я так верил в это.
— Родить? — у меня перехватило дыхание. — Вы это имеете в виду? Нория могла родить ребенка?
— Странника. Столь же сильного, как Иной. Как древний, — чуть слышно поправил старик, его глаза затянулись белесой дымкой. — В редких случаях эфир передается от родителей к новорожденному, а не ищет пристанище случайным выбором, определенным жестоким мирозданием. Правда, всегда есть условие… Ребенок рождается лишь у истинно любящих родителей. Ландар получил силу от своих родителей, Диана.
— Он получил силу от вас? — я наклонилась вперед, боясь дышать. — Вы его отец, Дориций?
— Да, — старик мягко улыбнулся. — И я желал бы для своего сына другой жизни. Мы чужие здесь… Чужие, хотя и были то божествами, то демонами. И все же… Природа эфира чужда этому миру, ты знаешь? Это магия, Диана… А странники больше не рождаются, эфир заполняет пространство земли, его крупицы попадают то к мальчишкам, как Шейн, то к безумцам… Ты слышала о великих диктаторах, Диана? Они все были отмечены эфиром. Но вместе с гениальностью он разрушал их, сводил с ума. Сила — это всегда ответственность, но мало кто это понимает. Мало кто способен на это… Поэтому всем одаренным нужен Ландар, запомни это. Он помогает всем одаренным, помогает выжить.