— Шейн, тебе на сцену надо, — фыркнула я. — Встань немедленно! И ты переоцениваешь меня, даже если я за тебя вступлюсь, это ничего не изменит.
Парень отчетливо фыркнул.
— Переоцениваю? Издеваешься? Все знают, что вы теперь вместе. А раз так, ты можешь просить его о чем угодно.
Я скривилась.
— Все знают, что мы теперь вместе?
— Ну да, — Шейн легко поднялся, видимо, решив, что уговорил меня. — Главная новость в Башне, как ты орала, когда князь тебя наконец…
Он осекся, увидев мое лицо. Запоздало сообразил, что ляпнул что-то не то. Я развернулась на каблуках и пошла прочь из конюшен. Плохая была идея прийти сюда. Совсем хреновая.
— Диана, постой. — Шейн догнал меня у выхода, схватил за рукав. — Подожди!
Я замедлила шаг. Извиняться будет?
— Так ты поговоришь с ним? Попросишь за меня?
Я стряхнула его руку и вышла, раздумывая, что будет, если я ударю Шейна по лицу? Он даст мне сдачи? Нет, наверное. Но не оттого, что не бьет женщин. Просто побоится снова получить от Ландара.
К счастью, наш белокурый ангел оставил меня в покое.
От Башни и ее обитателей меня уже тошнило. Мне дико, просто до одури хотелось уехать. Сесть на первый попавшийся самолет и свалить отсюда, не видеть это здание из серого камня, не видеть князя, Шейна, Хаоса, никого из одаренных и ненормальных нелюдей этого места. Сумасшедшие полубоги или свихнувшиеся демоны — вот кто они все. И я чертовски от них устала.
Уехать бы.
Но кто же меня отпустит? Я сижу на поводке — цепная собака князя.
Присутствие я скорее почувствовала, чем увидела. Обернулась. Ян. Стоит в отдалении, не приближаясь. Занятая своими мыслями, я успела дойти до пустыря, что располагался за Северным крылом — сейчас обрушенным. Черно-серые руины, еще не затянутые налетом времени, не сглаженные молодой травкой или листвой, а свежие и раняще-угловатые, выглядели ужасно. Еще одно доказательство ненормальности некоторых… или меня? Ведь это я виновата? Сколько людей винит меня в том, что Ландар выместил свою злость? Ручаюсь, немало.
— Что ты ко мне привязался? — я обернулась, сжимая кулаки. Моя злость тоже искала выхода. Я шагнула к нему — неподвижному, молчаливому. — Не таскайся за мной, понял! Отвали! Я хочу побыть одна! Могу я хоть немного побыть одна? Я ненавижу вас всех, всех! Проклятые одаренные, чтоб вас разорвал ваш чертов эфир, считаете людей игрушками, вещами? Ненавижу! Пошел прочь, проваливай! Видеть тебя не могу! Что тебе от меня надо? — я орала, как безумная, уже чувствуя подкатывающуюся к горлу истерику. — Тоже хочешь меня трахнуть, да? Вы ведь все такие! Каждому надо утвердить свою власть, подмять под себя, отыметь всеми возможными способами, чтобы доказать какой ты альфа-самец! Надо было дать тебе еще в горах, чтобы ты успокоил свое либидо и отстал от меня!