«И куда только барское добро пойдет, что родитель ваш для внуков своих копил-наживал! — голосили приживалки. — В руки чернавке нерожалой!.. Не видать тебе добра, батюшкой нажитого...» — причитала дворня, доводя Варвару Петровну до нервного припадка.
Разумеется, всякий раз она имела объяснения с братом. А Николай Петрович по-родственному не мог поставить ее на место. Как-то само собой оказывалось, что он всем должен, всем обязан и кругом виноват.
Через несколько лет, когда Шереметевы узнали, что женившийся Николай Петрович переписал завещание, их негодование достигло апогея. Совсем не случайно «Крез-младший» стал опасаться мести.
Несколько слов о дальнейшей судьбе графини Разумовской.
По смерти брата Варвара Петровна быстро перестала быть хозяйкой в собственном доме. Рассказывали, что, когда она хотела куда-либо отправиться, обленившиеся кучера отмахивались от нее и отвечали, что карета, мол, сломана.
Умирала графиня в одиночестве: челядь предусмотрительно не сообщила дочерям о ее болезни. А когда те приехали, управитель Сыров показал им завещание, подписанное графиней уже в полубеспамятстве. Мошенник добился своего: громадный дом на Маросейке, драгоценности, наличные деньги — все досталось ему и бесчисленным приживалкам.
Но ббльшая часть немереных богатств исчезла еще до кончины графини. Во время поминок в доме, где когда-то лежали пуды шереметевского серебра, не оказалось ни одной серебряной ложки. Так что Сыров брал столовые приборы напрокат, а счет выставил детям несчастной Варвары Петровны.
Хочется думать, что читатель не посетует на то, что в истории необыкновенной любви появились иные имена, иные судьбы. Но трудно найти более красноречивую иллюстрацию тому, как может человек распорядиться своей судьбой и богатством, нежели история двух Шереметевых — брата и сестры.
Вслед за отцом Шереметев-младший чувствовал на себе большую ответственность за родовое состояние и рассматривал его как средство оставить на земле добрую память. Он — за созидание. А потому, принимая эстафету от прежних поколений, организует и оркестры, и театры, собирает библиотеки, учит талантливую молодежь, покупает произведения искусства. Эта традиция собирательства и меценатства перейдет к сыну, а потом и к внуку. Владея миллионами, они не бросали на ветер рубль, зная, что его надо заработать.
Сохранились сведения, что Николай Петрович крайне ограничивал себя в личных тратах. Его видели дома в заплатанном халате. Когда же под давлением домочадцев он переодевался- таки в обнову, то ждал подходящего момента вернуться к прежнему платью.