— Думаешь, он знал, что так будет? Писал специально для нас?
Эрик улыбнулся и покачал головой.
— Знаешь, Мила, чем больше думаю, тем больше мне кажется, что он для себя писал. Ему нравилось писать, понимаешь? У них все надписи были электронные, только указатели и таблички кое-где сохранились, но тоже не от руки написанные. А он писал рукой. Специально изучал каллиграфию, привез себе с архипелага кисточки, краску и катушки специальных лент. Чтоб сидеть и писать, чтоб время было и ничего не мешало! Понимаешь?
Я покачала головой.
Эрик вздохнул:
— Если ты не понимаешь, они тем более не поймут. Роман он сочинял фантастический, вот что я думаю!
Я усмехнулась и потрепала Эрика по стриженой макушке.
— Эрик, гуманитарий ты наш добрый. Нет, это документальная рукопись.
— Да он даже озаглавил ее «Иш»! «Светлячки»!
— Все бы так озаглавили на его месте, — вздохнула я. — Ты наверно давно не видел Марка Йогана. Мы же всегда шутили над ним, над его этими манерами, поклонами, над пенсне. Помнишь, как ходили слушать его лекции о Большом взрыве и Магеллановом облаке? А теперь это не человек больше, это дьявол! Ему только крови надо. У него и тон другой, и голос, и мысли не его. Он заставил всех подчиниться и все боятся! Это то, о чем предупреждала рукопись: светлячок первым делом поражает руководителя. А остальные начинают выполнять безумные приказы — одни от страха, другие просто верят. А те, кто понимает, что происходит, ничего сделать уже не могут… И вот именно это у нас и случилось.
Эрик качал головой. Похоже, он не понимал до конца всё то, что стало ясно даже мне.
— Эрик, он тебя приговорил к казни! Ты когда-нибудь вообще думал, что живой Марк Иоганн тебя приговорит к казни?!
Эрик не ответил.
— Скажи, Эрик, зачем ты хотел уничтожить рукопись?
— Не хотел, а уничтожил! — гордо сказал Эрик. — Потому что увидел, какое началось безумие. Нельзя изучать культуру по единственной фантастической книге!
— Но ты лингвист! Ты бы не смог уничтожить памятник культуры!
— Я вычистил все файлы, а одну копию спрятал так, что никто не найдет полвека! Только не спрашивай, все равно не скажу.
— Ее уже нашли.
Эрик посмотрел на меня, не понимая, а потом просто обхватил голову руками. Дальше мы сидели молча.
Наконец дверь щелкнула и появились Джафар с Тагором.
— Эрик Смоленски, на выход, — скомандовал Джафар. — Без вещей.
Эрик оглянулся на меня и поплелся к выходу.
Через какое-то время Джафар и Тагор вернулись.
— Мелисса Вольская, на выход. Без вещей.
* * *
Сбоку от двери лежал большой сверток черного полиэтилена — словно кто-то из экипажа прилег поспать, укрывшись с головой. А посередине комнаты на таком же черном, расстеленном на полу полиэтилене стояла я. Напротив стояли Тагор и Джафар с обнаженными пистолетами. Марк Йоганн уныло читал с листа: