Бронированное стекло уже не шипело и плевалось раскаленными брызгами. Расплавленный пистолет стальной коркой прилип к поверхности.
Алекс достал пачку сигарет.
– З-з-здесь не курят, – промямлил прыщавый парнишка.
Алекс замер и с удивлением еще раз посмотрел на юношу.
– Мир явно сошел с ума, – прошептал он и, так и не закурив, вышел на улицу.
Перед тем как отправиться на выделенную ему государством квартиру, у него оставалось еще одно незаконченное дело.
Алекс не любил ездить в автобусах. Собственно, будучи черным магом, он вообще много чего не любил. Проще было сказать, что приносило ему удовольствие, чем то, что его раздражало. И в этом списке первое место занимала магия, второе – красивые женщины, а третье в равной степени делили быстрые средства передвижения, адреналин, алкоголь (исключительно в форме виски с лимоном), сигареты и вкусная еда.
Но вот автобусы он не любил большего всего. Даже метро не приводило Алекса в такое дурное настроение, как эти громоздкие, неуклюжие представители общественного наземного транспорта.
В Хайгардене имелся всего один ночной рейс. И разумеется, Алекс с куда большей радостью прогулялся бы до пункта назначения на своих двоих, но государственники выделили ему всего четыре часа на то, чтобы уладить дела в родном районе.
После этого без крайней необходимости Алекс не должен был посещать данное место.
– Хотят максимально скрыть мое освобождение? – проворчал Алекс. – Но тогда зачем они навестили эту лысую башку?
В том, что именно тот же господин, который встретил бывшего заключенного нижнего яруса тюрьмы для магов, имел беседу с Бромвурдом, Алекс даже не сомневался.
Но, с другой стороны, зачем тогда был весь этот спектакль со стороны гнома?
– Проклятье. – Дум сжал кулаки, и вокруг них вспыхнуло мерное темно-фиолетовое свечение.
Автобус зашатало, и Алекс вновь вынужденно отвлекся от своих мыслей.
– Ну что вам надо? – прорычал Дум, и повозку вновь зашатало из стороны в сторону.
Он сидел в самом конце салона, а двадцать представителей людской, тролльской и даже оркской расы ютились в дальнем конце и едва не прогибали решетку, отделявшую водителя от салона. Тот, кстати, толстый мужчина средних лет, обливался потом и что-то шептал себе под нос.
Сюда по тому, что Алекса терзал зуд, водила молился.
– Ул…а Гер…ертр…д, – едва различимо произнес шепелявый механический голос оповещателя.
Алекс, бросив окурок под сидение, вышел на свежий воздух. Изрисованный граффити, с решетками на окнах и дверях, обитый кованым железом ночной рейсовый автобус втопил с такой скоростью, что перед тем как сорваться с места в карьер, у него колеса прокрутились и резина задымила.